Железный доктор. Анатолий Эльснер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ иметь душу, отзывчивую к страданиям всякого человека; если же вы увидите на лице медика отражение внутреннего холода, скрытую иронию, услышите от него высокомерную велеречивость, брезгливость к грязной нищете и обнаженным язвам больного и, наоборот, льстивую ласковость к человеку богатому, знайте: это не врач, а палач; бегите от него и не верьте его знанию; в лучшем случае оно сомнительно, а когда врач рассыпает его безучастно, со скрытым зложелательством или тайной иронией, то как раз незаметно для себя станет убивать вас.

      В течение пяти лет пребывания моего в университете все указанные свойства моего характера все более развивались. Я делался честолюбив, холоден, все более замыкался в себе, втайне все более гордился своими знаниями. Моим любимейшим занятием было анатомирование трупов, и делал я это с чувством неизъяснимой любознательности и одновременно с этим отвращением к мертвым телам. Человек вообще мне представлялся удивительно противным физически и ничтожным – духовно, что не мешало мне делать очень высокую оценку силе своего собственного ума. Под влиянием моих занятий все люди моему воображению начали представляться просто голыми телами с накинутой одеждой на них; разгуливая по улицам Москвы, я мысленно видел их на анатомических столах и в душе злобно иронизировал, представляя себе их распухшие животы, нервы и мускулы. Человек мне представлялся просто машиной, и ничего больше, а мир – лабораторией, где все живущее кончает свое существование под анатомическим ножом смерти.

      Вот все, что я хотел сказать о себе. Это не предисловие, а скорее эпилог. Все, что следует далее, написано мной не теперь, а в годы моей молодости, слогом, в котором, кажется, отразилась моя душа – холодная и гордая – и мой ум – иронизирующий, скептический и злой».

* * *

      Лидия Ивановна, прочитав последнее слово, свесила тетрадь на колени и неподвижно уставила в пространство серьезные голубые глаза. Над бровями ее образовалась морщинка, и обыкновенно бледное лицо светилось теперь каким-то внутренним светом.

      После нескольких минут общего молчания студенты начали друг на друга вопросительно посматривать.

      Бриллиант сказал:

      – Господа, эта история – весьма мрачная исповедь заблудшейся в лабиринте скептицизма и полу-знаний докторской души. Все-таки я полагаю, что он прав: многие из нас чуточку походят на него, и жребий Кандинского не так исключителен, как кажется.

      На эти слова последовали шумные возражения. Волновались больше всего именно те, которые чувствовали свое сходство с автором записок.

      – Покорно благодарю – я вовсе не намерен себя причислять к каким-то уродам. Если есть такие медики, то очень жаль; но, во всяком случае, это не более как нравственная извращенность, обобщать которую смешно и дико, – проговорив все это громко и резко, с волнением в голосе, Куницын пристально посмотрел на Лидию Ивановну и добавил: – Он врет – от слова до слова.

СКАЧАТЬ