Морегрина: Бежать. Потерять. Погибнуть. Возродиться. Светлана Шульга

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ родственников становились всё чаще. Они стали захаживать то с просьбами помочь расширить их жилплощадь, то с требованием открыть им бизнес, то с откровенными претензиями, что, мол, не стыдно ли мне, крохобору, богатеть, видя, как они прозябают…

      Дед говорил в таких случаях: «Славка, запомни! Никогда не давай рыбу. Если хочешь помочь человеку – давай удочку», – и постоянно со вздохом добавлял: «…А эти-то, эти еще проявят свое нутро…»

      Так и вышло.

      Пока я занимался похоронами, единственные близкие люди, без моего ведома, утащили в своё логово документы и всё, что осталось от деда.

      Перед отъездом попросил тетку вернуть мне хотя бы ненужные им, но самые ценные для меня дедовские вещи: дневники, несколько его картин, планы дома и сада. Дородная тётка, растекшись в самой лицемерной улыбке, тут же предложила подписать договор дарения завещанного мне имущества в обмен на «очень ценную память об отце и деде».

      Помню, как она суетливо вытерла руки о грязный фартук, открыла ящик ближайшего к ней стола и достала уже заботливо распечатанные и заверенные документы. Оставалось только расписаться.

      Как же остро я почувствовал мощь надвигающейся свободы и так же пронзительно-явно увидел алчность единственных родных мне по крови людей. Эти ощущения пронеслись как холод по позвоночнику, я даже вздрогнул.

      – Ты чего, племянничек? Не хочешь подписывать? – лживая натянутая улыбка застыла не лице тетки: – Ну так зря, зря! Мы своего все равно добьёмся: и в суд можем сходить, и завещание обжаловать, мы-то по родству первые идём. А папа, – она накрыла мясистым пальцем имя деда в документе, – он ведь всегда очень странным был, очень странным, – она сделала ударение на этом слове и покрутила пальцем у виска: – Да, это любой в нашем городке подтвердит, под старость-то он так и совсем уже ослабел умом.

      С этими последними словами, тётка многозначительно поднимает свой когтистый палец, словно пытаясь мне пригрозить.

      Это дед-то – слабоумный!? Да как они могут так говорить! Меня передёргивает, как от удара током.

      – Славочка, может водички? – тетка напрягается и начинает егозить: – Ты подпиши, вот сразу планы заберёшь, раз они тебе так нужны, а эти дневники его никому не интересны. Они где-то в коробках зарыты. Славочка, да не смотри ты так! – она немного краснеет от моего пристального уничтожающего взгляда: – Мы что, не люди что ли? Всё в коробки аккуратно сложили. Найдём мы твои ценные тетрадки. Придешь, отдадим.

      – Не смейте о Деде так говорить, – взрываюсь и почти кричу ей в лицо. Ставлю подпись и – с ней – точку в этом отвратительном диалоге.

      – Планы дома и сада отдавайте сейчас, а за его дневником и вещами заеду позже. Позвоните мне сразу, как найдёте.

      Ушёл быстро, не сказав родственникам больше ни одного слова. Так же быстро покинул город. Звонка не дождался, а увидеть их и услышать снова мне не хватило духа. Планы теперь со мной, но вот заехать и забрать остальное не смог.

СКАЧАТЬ