Вдобавок стояла невыносимая жара. Окна в такси были открыты, и струи влажного воздуха раскаленными пара́ми били Бедекеру в лицо. Справа мелькала гладь Аравийского моря. На подъезде к городу огромный щит обещал «0 ДНЕЙ ДО СЕЗОНА ДОЖДЕЙ», но низко стелющиеся серые тучи не проронили ни капли вожделенной влаги, усугубляя духоту и гнетущее ощущение тяжести.
В городе оказалось еще хуже. Из каждой боковой улочки нескончаемым потоком текли люди в белых рубашках, смешиваясь с кишащей человеческой массой. Тысячи лавочек предлагали яркие товары миллионам снующих пешеходов. Какофония автомобильных гудков, рев двигателей и позвякивание велосипедных звонков окутывали плотной непроницаемой пеленой. Гигантские переливающиеся щиты с кинорекламой изображали смуглолицых актеров с невозможно румяными щеками и актрис с чрезмерно пухлыми губами и иссиня-черными волосами.
Дорога лежала через Марин-драйв, знаменитое «Королевское ожерелье». Справа катило серые волны Аравийское море. По левую сторону виднелись крикетные поля, участки для погребальных костров, храмы и высотки офисных зданий. Над «Башней тишины» Бедекеру померещилась стайка стервятников, охочих до праведной плоти парсов. Но и отвернувшись, он боковым зрением видел кружащиеся темные крапинки.
Кондиционер в «Оберой-Шератоне» работал вовсю, и Бедекер моментально замерз. Он смутно помнил, как зарегистрировался и вслед за носильщиком в красной курточке добрался до своего номера на тридцатом этаже. От ковров исходил запах карболки и дезинфекции, в лифте кучка шумных арабов «благоухала» мускусом. Бедекера едва не стошнило. В номере носильщик получил бумажку в пять рупий и удалился. Наконец портьеры на широком окне были задернуты, дверь закрыта, звуки затихли. Бедекер швырнул на кресло легкий пиджак, рухнул на кровать и почти мгновенно уснул.
Луноход преодолел рекордное расстояние почти в три мили. Седоков подбрасывало на ухабах. Бедекер завороженно следил за причудливой настильной траекторией лунной пыли, летевшей из-под колес. Мир был светел и пуст. Их тени мчались впереди. За потрескиванием передатчика и шуршанием скафандров Бедекер различал холод абсолютной тишины.
Экспериментальный участок находился далеко от посадочной площадки, на равнине возле метеоритного кратера, обозначенного на карте как «Кейт». Луноход медленно полз вверх, крохотный компьютер фиксировал каждый поворот. Позади серебристо-золотой точкой блестел посадочный модуль.
Пока Бедекер распаковывал громоздкую сейсмическую аппаратуру, Дейв делал панорамные снимки «Хассельбладом», вмонтированным в торс скафандра. Бедекер со всей осторожностью размотал десятиметровые золотые провода. После каждого снимка Дейв слегка поворачивался, СКАЧАТЬ