В мире событий и страстей. Владимир Бурлачков

Чтение книги онлайн.

      Десятка два парней неровным строем тяжело шлепали по мостовой, и кто-то спрашивал:

      – Гриш, а на кой… ты эту железку с собой тащишь?

      Парень смотрел на девушку в белой куртке, распластавшуюся на асфальте, сжимал в руке короткий арматурный прут и говорил:

      – Ну, так, на память. Мне его на Тверской дали. Может, я буду внукам рассказывать, как Ельцина и демократию защищал.

      Высокий моложавый генерал в полевой куртке и сапогах ходил быстрыми нескладными шагами по стриженой траве стадиона, вглядывался в лица схваченных баррикадников, свирепел от их ненависти к себе, от одной мысли, что вот есть они такие, сами для себя все решающие, выхватывал из шеренги одного за другим и приказывал увести. Смотрел, как уводили их к белеющему в темноте бетонному забору и брезгливо отворачивался, ожидая треск автоматной очереди. Увидит ли он потом, через много лет, угасающим своим разумом те полные ненависти глаза? Кто знает…

      Два армейских газика подкатили к подъезду. Из первого выскочила охрана. Из второго вылез грузный военный в шинели. Из окна раздались крики. Военный остановился, посмотрел наверх, на зарево пожара под темнеющим небом, приказал коренастому подполковнику:

      – Давай сюда ночью с пяток машин и черные мешки. И все с первых этажей к утру убрать.

      – А сколько мешков?

      – Ты чего? Ё… Я-то откуда знаю?

      – Можно баржу подогнать с Южного порта.

      – Это – твое дело. Только, чтоб через сутки ничего тут не было.

      – Лучше бы сжечь, – сказал подполковник. – Бензину на первые этажи, да и всё.

      – На кой? – не понял грузный военный.

      – Может, тогда и сойдет.

      – Чего? А кого боишься? Ты чего думаешь?.. Во, ё…

      И стояли по окрестным улицам зеваки и глазели на медленно разрастающееся зарево пожара.

      И выродки рода человечьего радовались людской боли, страданиям и смертям.

      И то ли казалось, то ли вправду было: странные люди приплясывали на мостовой и вскидывали руки к пламенеющему над Москвой небу.

      И стояли на пресненских улицах люди, притихшие и печальные, и смотрели, как лютовал пожар, как огонь выбился из оконных проемов и заскользил по стенам. Багряно-черное месиво устремилось ввысь, к темно-синему, звездному небу, грозилось вот-вот ударить его широкой кровяной лапой. Будто преисподняя вырвалась из бездны и возомнила, что может царствовать над человечьим миром.