Апология дворянства. Александр Никитич Севастьянов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ народных прав в России и первым хозяином дискурса русского национализма выступило именно дворянство. Из этого противоречия он выходит, поименовав дворянство «идеологом и могильщиком русского нациестроительства». Некоторые уязвимые места этого парадокса я надеюсь показать ниже.

      Сказанное выше отчасти объясняет зависимость Соловья (а за ним в какой-то мере и Сергеева) от западной традиции русоведения и советологии, о чем уже упоминалось ранее. Ибо, как легко понять, на ниве отечественной традиции собрать урожай, способствующий решению главной задачи, было бы проблематично. Но такой выбор авторитетов и источников априори ставит под сомнение ценность доводов и адекватность выводов.

      Рассмотрим же вблизи эти выводы и доводы.

      Кричащие противоречия Соловья

      Прежде чем критиковать, надо отметить, что иногда наблюдения Соловья бывают замечательно метки и верны, так что под ними готов подписаться и я.

      Например, он выделяет в ситуации начала ХХ века демографический фактор, который, конечно же, был решающим исторически, о чем мало кто у нас пишет. Вообще, обращение к биологическим аспектам проблемы – сильная сторона ученого, который прозорливо и точно указывает, например: «Биология бросила вызов стабильности не только в России или в Британии… Есть серьезные основания полагать, что демография послужила если не причиной, то основой Великой Французской революции, наполеоновских войн, а впоследствии – глобальных катаклизмов первой половины XX в. Резко ускорившийся со второй половины XVIII в. демографический рост в Европе сполна обеспечил жертвами Молоха войн и революций».

      Соловей констатирует: «Русские же и в начале XX в. оставались мировым рекордсменом по части естественного прироста населения». Сказанное позволяет ему подчеркнуть, ссылаясь на отечественную статистику: «Начну с указания на чрезвычайную важность биологической подоплеки Великой русской революции начала XX в. Именно русский демографический рост послужил ее «мальтузианской» основой. Вкратце отмечу лишь некоторые из социальных и социокультурных последствий рекордной русской рождаемости. Во-первых, резкое обострение земельного голода в Европейской России. Переселение в Сибирь и на другие свободные земли не смогло решить этой проблемы, вызывавшей растущее социальное напряжение. Во-вторых, аграрное перенаселение, совпавшее со стремительным развитием железнодорожной сети в России, резко интенсифицировало миграционные процессы, создав новую ситуацию в селе и городе. Ее новизна, в частности, состояла в формировании больших групп городских и сельских маргиналов, накоплении модернизационных стрессов и психотизации общественной ситуации. В-третьих, значительный рост доли молодежи в стране в любом случае должен был иметь серьезное дестабилизирующее воздействие, ведь молодость, как известно, – состояние психической и социальной неустойчивости. Между тем в конце XIX – начале XX в. приблизительно СКАЧАТЬ