Грустная песня про Ванчукова. Михаил Зуев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ его выдвинули, правда, не наши, а тамошние… – а метод-то всё равно так и остался, как бы так сказать… официально не одобренным. Нет его нигде в министерских нормативах и рекомендациях.

      – И что же, доктор?

      – А то, что теперь, после смерти Филатова, кое-кто пытается его имя вымарать из истории медицинской науки. И так сделать, чтобы о методе его забыли и никогда больше не применяли.

      – Это очень серьёзно? – тревожно спросила Евгения.

      – Весьма. У Михаила Ивановича уже были проблемы с контрольным управлением горздрава. Он полгода как операции по филатовскому методу прекратил. Да и вообще он теперь оперирует реже. Здоровье шалит.

      – И что же мне делать?

      – Простите. Простите, – это всё, что я вам могу сказать. Попытайтесь встретиться с Михаилом Ивановичем – возможно, он найдёт основания для приёма. Возможно, он вас выслушает. Он хороший человек, отзывчивый.

      – Можно мне будет сослаться на вас?

      – Ссылайтесь, ради бога. Старый Гликман никогда от своих слов не отказывался. Только вряд ли это поможет. Ответственность, в случае чего, всё равно вся будет на нём. А метод… я же вам сказал: вроде бы есть, а вроде бы теперь уже и нет.

      – Я пойду, доктор! – поднялась со стула Женя, забыв поблагодарить и попрощаться.

      – Идите, деточка. Если что-то делать, что-то в мире будет меняться. Желаю вам, чтобы перемены были благоприятны для вас. И ваших деток.

* * *

      Сергей Фёдорович коротко, но конкретно, чётко, обстоятельно – как всегда – выступил на утренней планёрке у начальника цеха. Сдал дела молодому, пугливому, в дети ему годному – второй год после института – дневному мастеру. Почистил зубы над побежалой потёками ржавчины эмалированной раковиной – челюсти заломило родниковым холодом, без удовольствия умыл колючее лицо пахучим мылом. Бриться не стал. Глотнул полстакана горячего сладкого чаю. Переоделся устало – спину ломило. Зашнуровал ботинки, закурил, вышел из прокатного, грохочущего каждодневной стальной жизнью, на заводской двор. Ночью над заводом зависал осенний дождь. Такой казённый, ленивый, как всё вокруг. Необильный, словно по обязательству – без задора, в меру, для галочки. Пыль немного прибил, грязи не развёл – ну и ладно. Ванчуков с детства хотел, чтобы если дождь – так дождь, чтобы в лужах плескалось и гудело высокое синее небо. На этот раз для луж воды не хватило. Земля, гравийные и песчаные дорожки, асфальт просто стали сырыми, местами в радужных разводах от неряшливо пролитого когда-то, то тут, то там, бензина или дизтоплива; и оттого выглядели неопрятно.

      Никаких планов у Ванчукова после ночной смены не было. Вообще. Сергей просто хотел доехать до квартиры и лечь спать. Дети в институте, жена на работе. Дома будет тихо. Мешать некому. Он невольно поёжился, поднял воротник плаща, бросил окурок в урну и пошёл по дорожке в направлении центральной проходной.

      – Серёжа, – негромко окликнула сзади Женя. Ванчуков обернулся. – Доброе утро, Серёжа. Постой. Поговорить надо.

СКАЧАТЬ