Капризы и сюрпризы романтического воображения. Валерий Столыпин

Чтение книги онлайн.

      Генка Суровцев был старше Виталика на одну весну и кусочек лета, но к мальчишкам и к нему тоже относился пренебрежительно, не без основания считая себя взрослым.

      Дело было совсем не в том, что он курил, дерзко огрызался, умело вставляя затейливые словечки, от которых у мальчишек краснели уши. Генка мог запросто крутить солнышко на турнике, ласточкой прыгнуть с многометровой вышки в свинцовую черноту едва оттаявшей реки, прогулять любой урок, даже если был объявлен диктант или контрольная работа, прижечь горячим чибариком руку, а ещё он знал и видел такое…

      Мальчишки любили слушать его причудливые рассказы, особенно про девчонок: как те без трусов купаются в затоне, как намыливают друг друга в бане, как целуются с мальчишками, как…

      Да-да, это он тоже видел, и не раз.

      – Ну, колитесь, недоросли, откуда вы появились! Капуста, аист… не знаете. То-то, сопляки.

      Генка выдерживал паузу, многозначительно ухмылялся, смачно сплёвывал, и начинал в деталях, с картинками, рассказывать, как в бане зачинали Федьку Лапина, сына местного священника.

      Тот факт, что названный юнец был младше очевидца всего на три года, не имел значения.

      Понять, где в его историях реальность, где вымысел не представлялось возможным. Кроме Генки никто и никогда не видел обнажённых девчонок, разве что мельком, уж про то, как делают детей, и вовсе никто не слышал.

      У него была сестра, анатомические подробности которой парнишка расписывал по живому, не упуская ни одной пикантной подробности. Проверить его фольклорные новеллы никто не мог.

      Виталик завидовал бедовому приятелю, его отчаянной самостоятельности, поразительной осведомлённости, хотя отлично знал о том, что родители его пьянчужки, что в доме шаром покати – ничего съедобного, тем более одежды приличной, не сыскать.

      После одного особенно пикантного рассказа, который Генка для правдоподобности приправил вызвавшей смех сценой, когда рассказчика поймали на горячем, и выпороли крапивой (для убедительности был оголён зад со следами насилия), Виталик отозвал приятеля в сторону, чтобы тот посоветовал, как узнать, родители его сами сделали, или уже готового приобрели.

      Генка встал в позу, – за так даже котята не родятся. Пирогов хочу, и киселя.

      – Нема пирогов. Опосля притараню, как маманя стряпать надумает. Могу борща со сметаной принести, картохи жареной с котлетами, и клубнику.

      – Должен будешь, – словно одалживая чего, согласился Генка, – в родительской комнате у вас в дому дверей нет, только занавеска. Это хорошо. Валенки заранее припаси, чтобы тихо ступать, дыхание задерживать тренируйся. Свет погасят – слушай. Как только кровать заскрипит – будь начеку. Главное – не заснуть. Родители, народ хитрый – ждут, когда всех сон сморит.

      Заранее к темноте привыкай, иначе ничего толком не разглядишь. Когда дышать начнут, словно из глубины вынырнули, папка на коленях и локтях стоять должон над мамашей, и раскачиваться, словно молится, гляди в оба.

      Поначалу они всегда одеялом закрываются, потом им жарко становится. Маманя ноги СКАЧАТЬ