Зеркало для невидимки. Татьяна Степанова

Чтение книги онлайн.

      Катя видела: драгоценный В.А., так же как и закадычный друг его Серега Мещерский, изнывает от самой зверской, самой разрушительной скуки.

      С некоторых пор периоды беспробудного пьянства сменились у его работодателя Чугунова вялой активностью. Отлежав более двух лет в зарубежных антиалкогольных клиниках, закодировавшись, загипнотизировавшись, зашившись в пух и прах, пережив легкий инсульт и семь приступов «печенки», Чугунов тяжело, мучительно и медленно, но вроде бы завязывал с выпивкой. И казалось, что вместе с коньяком и водкой из работодателя уходит по капле и вся радость бытия.

      – Мухи у нас в конторе дохнут, Катька, – сетовал Кравченко. – Приедет мой старикан с дачи в офис, сядет в кабинете и сидит. Заглянешь к нему – статуя очумелая. То в окно час пялится, то потом – еще час в крышку стола красного дерева. То перстень-печатку с пальца снимет, посмотрит, поглядит и… В делах полный штиль. Инвесторы выжидают, все контракты заморожены. Компаньоны… У этих только и сплетен, кто чей человек в правительстве, кто под кого прогнулся, кто кого посадит и когда и долго ли ждать этого – к августу или к ноябрю. Такая, девочка моя, тоска… Когда старик употреблял – жизнь прямо ключом била. Мы не успевали поспевать за ним. То подать лимузин, то отменить, то сопровождение – и к Семенычу на Воробьевы горы с террасы ресторана «Москву смотреть», то в «Славянский рай» на огонек, то на блины с икрой к Пререкаеву в «Сибгаз», то в русскую баню, то в сауну, то к Веронике на часок от жены-старухи встряхнуться. Двадцати четырех часов в сутки не хватало Чугуну, во как жил! А сейчас… Глянет на меня – в глазах смерть собачья прямо: «Ну что, сынок, вот дела-то какие у нас…»

      – Но у него же предприятия, бизнес, – удивлялась Катя. – Как же это он так бездельничает целыми днями?

      Кравченко только слабо махал рукой:

      – Ах, оставьте вы эти глупости… Бизнес…

      И хоть внешне драгоценный В.А. и храбрился вовсю, хоть и пытался расшевелить пожираемого романтическим сплином Серегу Мещерского, но и его самого засасывало, словно трясина, вынужденное бездействие. Катя порой думала: напрасно в это лето они с Кравченко не поехали в отпуск – Чугунов не отпустил начальника своей личной охраны. А глоток свежего ветра и шум моря – это все, что им с Вадькой было нужно. Море – оно лучше любого лекарства смывает тоску и разочарование.

      Но море – Черное ли, Красное ли, Средиземное или Мраморное – было чертовски далеко. А они с драгоценным В.А. по-прежнему были словно законсервированы в четырех стенах душной, прожаренной июльским солнцем квартиры в доме на Фрунзенской набережной. Квартиры, где им обоим был знаком и успел надоесть каждый уголок, каждая пылинка.

      Итак, в четверг перед той самой пятницей, с которой все и началось, Кравченко вернулся домой, как было уже сказано, поздно. От него пахло бензином и алкоголем. С некоторых пор, сдав напарнику дежурство, он привык вот так «расслабляться». Большое начинается с малого, с «пары капель на дне СКАЧАТЬ