Сибирь-медвежья сторонка. Сармат

Чтение книги онлайн.

      После пирушки, когда сотрапезники уже в третий раз выслушали друг от друга заверения в вечной любви и дружбе, они наконец-то распрощались и пошли каждый восвояси. Захар Иванович пил меньше других: он знал, что назавтра царь будет спрашивать его со всяческими подробностями о сегодняшней трапезе, а может быть, даже потребует и записать, кто и что говорил на пиру. За простоватой внешностью царя скрывался изворотливый разум.

      Когда Захар Иванович переступил порог царских покоев и вышел на улицу, его догнал боярин Голицын. И сразу без обиняков начал:

      – Ну и как тебе сегодняшняя трапеза, Захар Иванович?

      «Ну, началось, – подумал дьяк. – Вот они, часики-то, выплывают». Однако виду не подал, что о чём-то догадывается, а продолжал источать приятность и радушие. Вслух же сказал:

      – Да по мне, так хорошо потрапезовали, Василий Васильевич.

      Окончание «ич» в отчестве Голицына он постарался произнести чётко и с нажимом. Ещё не каждый боярин на Москве был удостоен такой чести, чтобы его отчество имело такое почётное окончание. Это было нововведение, придуманное царём: денег платить не надо, а скажи «ич» в отчестве – человек и радый. А потом, подумав, рискнул:

      – Только отец Никон чегой-то за Третий Рим вещал, я не шибко понял.

      Хитрил Захар Иванович: всё он распрекрасно понял, но решил в простачка поиграть – а вдруг и Голицын что-нито брякнет. Но было похоже, что боярин пошёл с ним на разговор в открытую. Он сказал думному дьяку:

      – Давай присядем, Захар, да вот хотя бы на этот ящик, и поговорим ладом. Я ведь понимаю, что ты рядом с царём чаще других пребываешь, он тебя, конечно, не слушает, но, я мню, прислушивается.

      Сели на ящик торговый, помолчали, а потом боярин начал говорить, да сразу и гладко, как будто заранее приготовил сказ свой:

      – Ты же знаешь, Захар Иванович, что я не так давно всю Европу верхами проехал. Сам знаешь, верший человек с седла много больше видит, чем пеший, а тем боле, чем тот, кто в карете или возку санном катается. Дык вот что скажу я тебе, мой дорогой дьяк. Ехал я, смотрел внимательно по сторонам, и горько на душе у меня было. А почему? А потому, что Европы я с Московией нашей сравнивал. И вот теперь думаю я: легко сказать «Москва – Третий Рим», а куда нашу грязь московскую по колено девать? Ведь только площадь Красная камнем мощена да две улицы, ближние к ней. А пьянство у нищебродов наших чем закроешь? Ты загляни в любой кабак московский – вонища такая стоит, какой у доброго хозяина и в хлеву нету. Помои хозяйки московские прямо с порога на улицу выливают. Да что там говорить, окна у нас все слюдяные, а в Европе я ни одного слюдяного окошка не видал – всё стекло. У нас пока только в домах горожан богатых стёкла стоят. Тамошние люди тоже пьют, да только пиво, потому и пьяных не увидишь. А по нужде? У нас в каждом дому ушат стоит, дык хорошо ещё, если СКАЧАТЬ