Двадцатый век век и не только. Анатолий Алексеевич Гусев

Чтение книги онлайн.

      – Ну, а как же, с полком, – гордо заявил Волков.

      – Вы знали, что за взрыв склада, в случае поимки вас ждёт расстрел?

      – Так это в случаи поимки. А где вы так по-русски научились говорит?

      – Во Владивостоке. Я там три года работал прачкой.

      – Шпионили?

      – Нет, получал разведданные. Мы отвлеклись. Так вот – вас расстреляют.

      – Судьба такая, – вздохнул Василий.

      – Вы не боитесь смерти?

      – Да как же не боятся её безносую? Боюсь.

      – По вам не скажешь.

      – Доля казачья, – опять пожал плечами Волков.

      – Согласно кодексу чести самураев, из двух дорог надо выбрать ту, что ведёт к смерти.

      – Глупость, – сказал Васька, – зачем тогда жить? Можно было и не рождаться. А уж если родился, то живи, скот разводи, хлеб сей, детей рожай. Глупые вы, японцы.

      – Вы же жизнью рискуете, а не хлеб сеете.

      – Так война. Вы же на нас напали. А казаки на то и нужны, чтобы свою землю защищать.

      Офицер с тремя звёздами, рикугун-тайи, что-то сказал офицеру с одной звездой. Ригугун-шой поклонился в сторону рикугун-тайи, затем повернулся к Волкову и сказал:

      – Мой командир, достопочтимый Ямагути Исаму, считает ваши слова оскорблением, по поводу самураев. Ямагути Исаму сам самурай.

      – А этот Яма… как там его, русский знает?

      – Знает, но говорит плохо, букву «л» выговорить совсем не может.

      – Тоже был прачкой во Владивостоке?

      – Нет, у него было другое занятие.

      – Ну, оскорбился и чего дальше?

      – Он хочет вызвать вас на поединок.

      – Лично меня расстреляет?

      – Не надо зубоскалить.

      Между тем, Ямагути Исаму достал длинный свёрток, медленно с почтением размотал его и достал из ножен длинный клинок с длинной рукоятью.

      – Это катана – меч самураев, – пояснил рикугун-шой.

      – Хорошо, – сказал казак, – и что?

      – Он с ним выйдет на поединок с вами.

      – А я с чем?

      – А с чем бы вы хотели?

      – С шашкой. Но в пешем строю я ей махать не очень умею, да она и не приспособлена. Нас учили, но… У вашего Ямы будет преимущество. Мы, казаки, на коне всё больше. Но на коне… Собака, сидя на заборе, чувствует себя уверенней, чем японец в седле. Тут у меня будет преимущество.

      Ямагути Исаму опять что сказал.

      – Сердиться?

      – Нет. Достопочтимый Исаму-сан говорит, что ценит ваше благородство, но вы его опять оскорбили. Он самурай и сидит на коне не хуже вас.

      – Я приношу свои извинения, но у меня всё равно нет ни моего коня, ни мой шашки.

      – Пиши записку в свой полк, просите, что надо. Мы передадим.