Избранное. Стихи, песни, поэмы. Александр Городницкий
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Избранное. Стихи, песни, поэмы - Александр Городницкий страница 51

СКАЧАТЬ убили Патрокла, и сделался ты одинок.

      Вот убили Патрокла, и сразу не нужен успех,

      Понапрасну связался ты с этой Троянской войной.

      Почерневшая кровь его твой покрывает доспех

      С золочёной насечкой коринфской работы ручной.

      На троянские стены сырой опускается мрак,

      Только крик часовых и собак несмолкающий лай.

      Что тебе Агамемнон, надутый и старый дурак,

      Хитроумный Улисс, рогоносец тупой Менелай?

      Вот убили Патрокла, и жизнь тебе недорога.

      Жадной грудью вдыхая рассола эгейского йод,

      Ничего ты не видишь – лишь сильное горло врага,

      Что, обняв Андромаху, из кубка тяжёлого пьёт.

1992

      Горный институт

      Владимиру Британишскому

      Наш студенческий сборник сожгли в институтском дворе,

      В допотопной котельной, согласно решенью парткома.

      Стал наш блин стихотворный золы неоформленным комом

      В год венгерских событий, на хмурой осенней заре.

      Возле топкого края василеостровской земли,

      Где готовились вместе в геологи мы и поэты,

      У гранитных причалов поскрипывали корабли,

      И шуршала Нева – неопрятная мутная Лета.

      Понимали не сразу мы, кто нам друзья и враги,

      Но всё явственней слышался птиц прилетающих гомон,

      И редели потёмки, и нам говорили: «Не ЛГИ»

      Три латунные буквы, приклёпанные к погонам.

      Ветер Балтики свежей нам рифмы нашёптывал, груб.

      Нас манили руда и холодный арктический пояс.

      Не с того ли и в шифрах учебных студенческих групп

      Содержалось тогда это слово щемящее «поиск»?

      Воронихинских портиков временный экипаж,

      Мы держались друг друга, но каждый не знал себе равных.

      Не учили нас стилю, и стиль был единственный наш:

      «Ничего кроме правды, клянусь, – ничего кроме правды!»

      Не забыть, как, сбежав от занятий унылых и жён,

      У подножия сфинкса, над невскою чёрною льдиной,

      Пили водку из яблока, вырезанного ножом,

      И напиток нехитрый занюхивали сердцевиной.

      Что ещё я припомню об этой далёкой поре,

      Где портреты вождей и дотла разорённые церкви?

      Наши ранние строки сожгли в институтском дворе

      И развеяли пепел – я выше не знаю оценки.

      И когда вспоминаю о времени первых потерь,

      Где сознание наше себя обретало и крепло,

      Не костры экспедиций стучатся мне в сердце теперь,

      А прилипчивый запах холодного этого пепла.

1992

      «Глаза закрываю и вижу…»

      Детство моё богато чужой позолотой,

      Которую я полагал своей.

      Кованный лев на чугунных воротах,

      Золототканые шапки церквей,

      Мрамором связанное пространство,

      Летнего неба серебряный дым,

      Всё, что себе я присваивал страстно

      Будучи молодым.

      Всё, что щекочет усталые нервы,

      Всё, что с младенчества взглядом впитал

      Таинством первым, любовию СКАЧАТЬ