100 великих криминальных драм XIX века. Марианна Сорвина

Чтение книги онлайн.

      Конечно, изучая жизнь талантливых юристов, стоит познакомиться с их личностью и характером, но все же они интересуют нас в первую очередь как профессионалы, решающие сложные задачи. Однако здесь мы вновь видим противоречие: Анатолий Кони, явно не питавший к психопатам и убийцам сочувствия, возглавлял в 1878 году суд присяжных, на котором была оправдана террористка Вера Засулич. У Кони было много подследственных, но более других запомнилась именно Засулич, стрелявшая в петербургского градоначальника Федора Трепова из крупнокалиберного пистолета. Трепова ей убить не удалось, но покушение носило политический характер, и процесс предполагался показательный – чтобы другим неповадно было. Впрочем, в 1878 году не был еще убит император и не потянулась еще череда процессов против революционных групп – «20-ти», «17-ти», «14-ти», – часть которых попала на эшафот, а другая сгинула на каторге. Засулич, возможно, повезло не попасть в десятилетие реакции, а ее дело стало резонансным из-за причины преступления. Как известно, она мстила за распоряжение о наказании розгами арестанта Архипа Боголюбова, поднявшего бунт в Петербургском доме предварительного заключения в июле 1877 года. Настоящее юридическое право могло увеличить ему срок заключения, переквалифицировать статью, но вместо этого его унизительно выпороли, что ни с каким правом не вязалось. И принципиальный Анатолий Кони смириться с этим не мог. Для него такое обращение с заключенным стало вопиющим и неприемлемым. Отсюда и отношение к Засулич: а как еще она могла выразить свое возмущение, если право превратилось в кулак?

      От Кони ждали обвинительного приговора, служения основам власти, а вышло иначе. «Обвинитель находит, что подсудимая совершила мщение, имевшее целью убить Трепова. Он указывал вам на то нравственное осуждение, которому должны подвергаться избранные подсудимой средства. Вам было указано на возможность такого порядка вещей, при котором каждый, считающий свои или чужие права нарушенными, постановлял бы свой личный приговор и сам приводил бы его в исполнение. Вы слышали затем доводы защиты. Они были направлены на объяснение подсудимой, в силу которого рана или смерть Трепова была безразлична для Засулич – важен был выстрел, обращавший на причины, по которым он был произведен, общее внимание. А то, что последовало после выстрела, не входило в расчеты подсудимой». Именно это сказал на суде Кони. Он осуждал методы Засулич: нельзя человеку единолично вершить правосудие. Но он говорил и о том, что это был протест против произвола и дело вовсе не в Трепове, который безразличен Засулич, а в бесправии, на которое надо было обратить внимание. Позднее он скажет: «По делу Засулич я был слугою правосудия, а не лакеем правительства. Александр III в зале Аничкина дворца в грубых и резких выражениях высказал мне о «тягостном воспоминании и неприятном впечатлении, произведенном на него моим образом действий по делу Засулич». Ныне в этой самой зале я читаю лекции учителям».

      В данном случае СКАЧАТЬ