Колдовской ребенок. Дочь Гумилева. Елена Чудинова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ самоучка, но, говорят, талантливый. Некто Лысенко. Он тут надумал искусственно яровизировать сорта. Если получится у него – может выйти прелюбопытно. Николай Иванович хочет дать ему шанс…

      – Разве вы не любите рисковать? – дружелюбно поддел Энгельгардт.

      – Нет, я не из осторожности… Две причины, но обе глупые.

      – Валяйте, делитесь со стариком… Всё одно спишу на вашу молодость любую глупость.

      – Мне… – Задонский замялся. – Мне неприятен Лысенко. Манера говорить… Такой простой, якобы грубый, но сладкий, будто леденцов переел. Самых ядовитых, знаете, на палочке. И будто эти леденцы из него так и точатся – дотронешься, а он липкий. Но это же впрямь ребяческие эмоции.

      – Когда как. – Энгельгардт даже не улыбнулся. – А вторая причина?

      – Она еще глупей. Мне, дураку, кажется почему-то, что ничего с этой яровизацией не выйдет. Вавилов разрешает попробовать, а я, видите ли, сомневаюсь. Даже уверен – пустое это.

      – Э, Юрий Сергеевич… Придет время, увидите, даже великие из великих иной раз ошибаются. И их величия это отнюдь не умаляет. Но вы ведь, я чаю, доверились себе?

      – Да.

      Задонский, с рюмкой невкусного коньяку, мало еще чем отличного для него от невкусной водки, но зато позволяющей в полной мере ощутить серьезность перемены в судьбе, прошелся по комнате. Через растворенные окна доносились со двора крики играющих детей.

      Энгельгардт неожиданно прислушался.

      – Как это все же скорбно… Простите, я о своем, о филологии… Слышите, что кричат детишки?

      – В прятки, верно, играют… Или в салки… Считаются. – Задонский невольно прислушался следом.

      – Не годится! Заново! – звонко захлебывался голосок внизу:

      Эни-бени-рики-факи,

      Турбо-урбо-сентябряки,

      Дэо-дэо-краснодэо

      Бац!

      – Готы на развалинах Рима. В более, пожалуй, прямом смысле, чем иной раз кажется. – Энгельгардт горько усмехнулся. – Разгадайте шараду, Юрий Сергеевич. Вы ведь успели поучиться в гимназии.

      – Гмм… Кажется, обычная детская абракадабра…

      – Повторите медленно… Проступит. Особенно во второй части.

      – Део… део… краснодео… да еще и бац… Бац – имеет значение?

      – Да.

      – Део део краснодео… – Задонский присвистнул. – Поймал! Deus, deus, crassus deus, Bacchus! Так? Я не помню, признаться, всего стишка.

      – Aeneas bene rem publicam facit

      In turba urbem sene Tiberi jacit, —

      отчетливо продекламировал Энгельгардт.

      Deus, deus, crassus deus,

      Bacchus![2]

      Задонский решительным жестом закрыл окно.

      – Вавилов… Вавилов рассказывал. Ему встречались в глуши дикари, бормочущие «священные» тексты по неграмотности наизусть, и притом – на непонятном для них языке… Как их там, муллы, что ли.

      – Что естественно для внеисторических пределов, СКАЧАТЬ