Трактаты о чае эпох Тан и Сун. Лу Юй

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ все объясняющее слово: «Ченч». Кубинец горячо о чем-то залопотал. Стоящий у входных дверей Пээтер нетерпеливо подавал знаки, мол, быстрее, у нас в запасе еще один пузырь. А потому я невежливо прервал кубинца: «Маньяно». Что означало «Завтра».

      Назавтра, поправив здоровье двумя бутылочками чешского пива, мы с Пээтером валялись на кроватях, изредка перебрасываясь репликами.

      Вдруг в нашу дверь постучали.

      – Открыто, – отозвался Пээтер.

      В комнату вошел вчерашний кубинец с товарищем.

      – Мы, вот, возвращаем вашу шапку. Эктор благодарит вас за проявленную заботу. Ему было тепло.

      – Мне казалось, – возразил я, – что мы поменялись головными уборами насовсем. О чем-то посоветовавшись, Валентино (так звали второго кубинца) сообщил:

      – Эктор утверждает, что нерационально присваивать шапку. Впереди всего два месяца зимы. А потом – Куба.      У нас все время тепло – и продолжал,

      – А вот сомбреро я дарю от чистого сердца насовсем.

      После формальных препирательств так и порешили. Прилили сделку оставшимся у нас пивом и пригласили кубинцев к нам в гости на следующий выходной.

      Сомбреро Эктора, кстати, сопровождало меня вплоть до 2017 года, пока не истрепалось на даче, рыбалках. А Эктор и Валентино стали частыми гостями у нас с Пээтером. Их каждый раз ожидали пятилитровая канистра с пивом и большое количество креветок. Зная, что стипендия кубинцев гораздо меньше, чем у нас, и живут они не в двухместных, как у нас, комнатах, а в рассчитанных на 6-8 человек, на ответных визитах мы не настаивали. И все же в мае, перед отъездом на родину, ребята пригласили нас в гости.

      Когда в назначенное время мы зашли в комнату друзей, последних два кубинца, проживавших с ними, уже покидали ее. На столе красовались бутылка кубинского рома, блюдо салата из свеклы и аппарат для приготовления кофе. Это был высокий постамент из проволоки, сверху которого был прикреплен конус из капроновой ткани, забитый примерно пачкой молотых зерен.

      Ром нас с Пээтером не взял. А когда Эктор «включил» механизм приготовления кофе (горячая вода по капле опускалась на забитый кофе капроновый конус и в малюсенькие чашечки стекала каплями коричневая жидкость), я подумал: «Ну и что? Выпендреж?»

      Однако, стоило нам с другом выпить по два-три глотка кубинского напитка, как с сожалением вспомнили о бутылочке рома. А все потому, что кофе по-кубински просто «сломал» нас, сильнее, чем традиционное русское спиртное.

      Заметив это, Валентино объяснил, что кофе у них не был лишен кофеина. А кроме того, предельная его концентрация – четыре малюсеньких чашечки из пачки молотых зерен.

      Провожая кубинских друзей на родину, Пээтер вручил им по бутылке «Ванна Таллин». А я подарил Эктору томик любимого мной Хэмингуэя на испанском. Он поблагодарил меня, но затем улыбнулся чуть натужно:

      – Это не наш писатель. Хотя и талантливый. Он – янки.

      «      «      «

      Еще СКАЧАТЬ