Повесть о горячем сердце. Ася Котляр

Чтение книги онлайн.

      Мой папа женился, когда мне исполнилось девять лет. Назвать чужую женщину мамой я не могла, вернее, не хотела. Но от меня этого и не требовалось. Мама – это что-то тёплое и родное. А красивая молодая женщина, пришедшая в наш дом, совсем не была ни тёплой, ни родной. Нет, она не обижала меня, хотя иногда мне хотелось, чтобы она меня обидела: так я хоть поняла бы, что она замечает моё присутствие. Папа привёл Лизу в дом и представил её нам с бабушкой, сказав, что Елизавета Львовна – изумительный и добрый человек, что она – папина невеста и отныне будет жить с нами. Бабушка всплеснула руками и заплакала, потому что бабушка Варя была маминой мамой и «жить под одной крышей с какой-то чужой Лизкой» она была не намерена. Всё это бабушка сказала мне вечером, когда мы легли спать. Бабушка всегда была интеллигентной и умной женщиной, как говорил папа. Она много читала и меня заставляла читать.

      У нас в доме каждый день был час чтения перед сном: папа, бабушка и я брали в руки книги и садились читать. Иногда я халтурила: под видом прочтения очередной главы писала свои рассказы. Рассказы были исключительно про дружбу и любовь.

      В нашей маленькой семье всё всегда шло по установленному бабушкой порядку: завтрак был в семь часов тридцать минут – ни минутой раньше, ни минутой позже. Мыс папой так привыкли завтракать в семь тридцать, что, когда бабушку положили в больницу на предмет аппендицита, мы ни разу не нарушили нашу семейную традицию. Даже по воскресеньям мы в семь тридцать выходили к столу, одетые и умытые, как того требовала бабушка.

      Папа говорил, что бабушка была из дворянской семьи, которую за что-то сослали в Сибирь. Я кое-что об этом знала, поскольку смотрела фильмы, где зажиточных людей раскулачивали, отдавая всё бедным рабочим людям. С одной стороны, мне было ужасно жалко бабушку и её семью, но, с другой стороны, мне было не меньше жалко бедных рабочих, которые всю жизнь трудились на благо нашей большой необъятной Родины и воевали за её свободу. Бабушка ненавидела советскую власть всю свою жизнь, но, как человек воспитанный и мудрый, она ненавидела эту власть тихо. И если её иногда прорывало, папа делал большие глаза, прикладывал указательный палец к губам и шёпотом говорил:

      – Я вас прошу, Варвара Степановна! Меня уволят с работы за ваши страшные речи.

      Потом поворачивался ко мне и говорил уже мне:

      – Тыковка, закрой уши. Бабушка шутит.

      Бабушка не шутила. И то, что «эта Лизка», как за глаза называла папину невесту бабушка, работала секретарём у председателя горсовета, лишь усугубляло её положение в нашей семье. А когда папа вступил в партию, бабушка вообще неделю с ним не разговаривала.

      Итак, в семь тридцать мы завтракали, потом я шла в школу, а папа – на работу. Обед у нас был в пять часов вечера. Когда я приходила из школы, в доме всегда пахло свежеиспечённой сдобой: у меня был полдник. Обычно полдник бывает после обеда, но у нас в семье было иначе: сначала полдник, потом обед. Бабушка говорила, что обед – это ритуал и на нём должна присутствовать вся семья, пусть даже такая маленькая, как наша.

      – В СКАЧАТЬ