Записки юного врача. Михаил Булгаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ее стали подымать, и под простыней был виден гигантский провал – треть ее тела мы оставили в операционной.

      Затем колыхались тени в коридоре, шмыгали сиделки, и я видел, как по стене прокралась растрепанная мужская фигура и издала сухой вопль. Но его удалили. И стихло.

      В операционной я мыл окровавленные по локоть руки.

      – Вы, доктор, вероятно, много делали ампутаций? – вдруг спросила Анна Николаевна. – Очень, очень хорошо… Не хуже Леопольда…

      В ее устах слово «Леопольд» неизменно звучало, как «Дуайен».

      Я исподлобья взглянул на лица. И у всех – и у Демьяна Лукича и у Пелагеи Ивановны – заметил в глазах уважение и удивление.

      – Кхм… я… Я только два раза делал, видите ли…

      Зачем я солгал? Теперь мне это непонятно.

      В больнице стихло. Совсем.

      – Когда умрет, обязательно пришлите за мной, – вполголоса приказал я фельдшеру, и он почему-то вместо «хорошо» ответил почтительно:

      – Слушаю-с…

      Через несколько минут я был у зеленой лампы в кабинете докторской квартиры. Дом молчал.

      Бледное лицо отражалось в чернейшем стекле.

      «Нет, я не похож на Дмитрия Самозванца, и я, видите ли, постарел как-то… Складка над переносицей… Сейчас постучат… скажут: «Умерла…»

      «Да, пойду и погляжу в последний раз… сейчас раздастся стук…»

      В дверь постучали. Это было через два с половиной месяца. В окне сиял один из первых зимних дней.

      Вошел он, я его разглядел только тогда. Да, действительно черты лица правильные. Лет сорока пяти. Глаза искрятся.

      Затем шелест… На двух костылях впрыгнула очаровательной красоты одноногая девушка в широчайшей юбке, обшитой по подолу красной каймой.

      Она поглядела на меня, и щеки ее замело розовой краской.

      – В Москве… в Москве… – И я стал писать адрес. – Там устроят протез, искусственную ногу.

      – Руку поцелуй, – вдруг неожиданно сказал отец.

      Я до того растерялся, что вместо губ поцеловал ее в нос.

      Тогда она, обвисая на костылях, развернула сверток, и выпало длинное снежно-белое полотенце с безыскусственным красным вышитым петухом. Так вот что она прятала под подушку на осмотрах. То-то, я помню, нитки лежали на столике.

      – Не возьму, – сурово сказал я и даже головой замотал. Но у нее стало такое лицо, такие глаза, что я взял…

      И много лет оно висело у меня в спальне в Мурьеве, потом странствовало со мной. Наконец обветшало, стерлось, продырявилось и исчезло, как стираются и исчезают воспоминания.

      Крещение поворотом

      Побежали дни в N-ской больнице, и я стал понемногу привыкать к новой жизни.

      В деревнях по-прежнему мяли лен, дороги оставались непроезжими, и на приемах у меня бывало не больше пяти человек. Вечера были совершенно свободны, и я посвящал их разбору библиотеки, чтению учебников СКАЧАТЬ