На цинковой бумаге. Регина Соболева

Чтение книги онлайн.

      Не буду учиться водить машину.

      Ружье покупать не стану. К чему?

      Не увижу, как плодоносит вишня,

      Наливается цветом, падает оземь,

      Гниет, растворяется, скрываясь под снегом.

      Не забью ни единого гвоздя в стену,

      Которую ни за что не покрашу в синий.

      Не вырасту и не рожу дочь или сына.

      И, наверное, еще не побываю в Румынии.

      Плоскости и объемы, системы координат

      Ужасают, тревожат, приводят в трепет.

      Минуты, секунды, градусы вызывают панику.

      Механика жизни не подвластна ни времени

      Ни пространству, лишь хаосу, свету и темноте.

      Бесконтрольна она, отталкивающе прекрасна.

      Скажу честно, на самом деле

      Я ничего, ну совсем ничего, не умею.

      Когда сижу на диете, то не худею.

      Боюсь играть в игры, плавиться от жары,

      Бегать во дворе, заниматься спортом.

      Боюсь запаха и мокрого вида пота.

      Не люблю раздевалки, чужие взгляды,

      Снимать юбку, пытаясь прикрыться майкой.

      Кожа тонкая иссиня-белого цвета,

      И круги под глазами. И морщины на лбу.

      Потому боюсь курить, пить, заниматься сексом.

      А если и делаю это, то из чувства протеста.

      Боюсь детей, их осуждающего взгляда, жеста.

      Именно потому они любят со мной играть.

      А я люблю спать. Вместо всего этого.

      Я никогда не научусь себе лгать,

      Хотя хотелось бы…

      Я умею застилать и расстилать кровать

      И быть прикроватной мебелью.

      имени моему, знаете, сколько лет?

      столько же, сколько отрубленной голове.

      она лежит сверху кучи неглаженого белья

      и все время спрашивает про меня.

      делает свирепое месиво вместо лица.

      борется с кем-то за роль моего отца,

      которого не ищу, как не ищу дочери.

      передо мной длинная-длинная очередь

      претендентов на роль иоанна предтечи,

      олоферна и прочих шей и предплечий —

      обезглавленных тел. Моего – тоже.

      я, наверное, очень на нее похожа.

      москвою тошнит и уже вытошнило:

      чебурешная, варенишная, рюмошная

      собираются комом в районе ордынки,

      образуют яркие пятна, черные дырки

      в голове вон того кобзаря-забулдыги,

      которому тоже эти фонемы обрыдли.

      ему-то што – поблевал и баста!

      а мы мечемся в поисках счастья…

      на охотном? на площади революции?

      на кузнецком СКАЧАТЬ