Перестройка forever. Миша Токарев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ручки в таких ситуациях? Как бы мой папа решил эту задачку, если был жив? Наверное, он бы измазал все клеем моментом, а потом приклеился сам. Ходил бы по квартире злой со склеенными пальцами и бурчал: как они могли, кто так делает туалеты, низость! Мама бы его, конечно, успокаивала: не злись, я сама все сделаю. И сделала бы, представьте себе, мама все может. Откладываю молоток, иду на кухню за нитками, все-таки надо привязать это сидение. Мам, у нас есть нитки? – спрашиваю. Какие нитки? – она режет овощи для супа, показывает ножом в сторону ящика, где у нас лежит всякое барахло. Нахожу шмоток бечевки, и придумываю решение этой головоломки. Я порежу эту бечевку, и кусочки вставлю в места, где сидение крепится к унитазу. Получатся своего рода распорки, надеюсь, у меня все получится. И мы больше не будем съезжать с унитаза. У нас в семье никто не любит съезжать с унитаза.

      У меня все получается, я все зафиксировал. Но проблема состоит в том, что сидение становится перекошенным набок. Я закрепил его таким образом, что деталь, которая должна высовываться едва, представьте себе, торчит полностью. Одну сторону закрепил так, как нужно, трудности возникли со второй стороной. Я глубоко вздыхаю, рядом с унитазом лежит молоток. А я очень вспыльчивый человек, во мне так мало терпения. Боже, уведи от меня это раздражение, прошу тебя – думаю про себя. Знаете, это помогает, такая искренняя просьба, главное не бояться просить. Раскручиваю крышку заново, чтобы в этот раз не облажаться. В кого я такой экспрессивный уродился? Наверное, в папу. С папой у нас были странные отношения, еще в моем детстве они со своей матушкой с нами что-то не поделили. И мне пришлось переехать жить к другой бабушке. Там я пошел в школу, пока мама была в подвешенном состоянии, работала в типографии и в магазине книг, чтобы заработать и вернуть меня на Родину. На этой самой Родине в Ангарске я чувствовал себя очень даже комфортно, и мне не хотелось уезжать.

      Я помню аэродром, старый самолет похожий на кукурузник, нас даже кормили в нем. Впервые летел на самолете, а тут еще и курица в лотке из фольги, тут еще и молочный бисквит с какао. С другой стороны мамы рядом не было, а впереди ждала неизвестность, тарахтящая такая неизвестность, как мотор этого самолета. Там, в Ангарске у меня оставались игрушки, видеокассеты с мультиками и много еще чего нужного. Было неясно странное расставание с папой и второй бабушкой, помню, как наши с мамой вещи почему-то оказались на помойке во дворе. Помню, как со мной прощалась мама. Она сдерживала слезы, то и дело отводила взгляд в сторону, собираясь с мыслями. Хотя поводов для грусти я совершенно не видел. Она гладила меня по голове, положила в верхний карман моего пиджачка платок с вышитым мишкой. У мишки был красный нос, как у нашего соседа дяди Ромы врача, мне не нравился нос у мишки. Но я, чтобы не обижать маму сказал, что платок очень хороший. Мама почему-то расплакалась, ей не удалось больше сдерживать слезы. Она крепко меня обняла, и сказала, чтобы я был умницей, СКАЧАТЬ