Трансцендентная сингулярность души (сборник). Николай Векшин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Смольный. И этот Ленин, не названный тобой Лениным, но охарактеризованный картавостью и бородкой, вызывает омерзение. Собственно, ты к этому и стремился: показать Ленина отвратительным, беспардонным и лживым. Более того, из ряда «фактов» (в кавычках, ибо ты всегда легко выдумываешь нужные «факты» в угоду своим фантазиям) следует, что Ленин – убийца и грабитель, безжалостно кокнувший самолично на промозглых улочках Петрограда нескольких добропорядочных людей. И не возражай мне, что это – всего лишь наглядная аллегория. Это – ложь. И она не перестаёт быть ложью от того, что ты придал ей фельетонно-гротескный вид. Шокировать читателя неимоверным враньём – вот верный путь к оглушительному литературному успеху. Ты потрясающе убедительный мистификатор. Вместе с тем, твоя ирония и юмор по поводу настырного упорства проникновения Ленина сквозь кордон весьма удачны, особенно – когда пивные бутылки в ящике дзынкнули картаво. Почему П. Е. Левин, шутя, щёлкнул по носу В. И. Ленина? Потому, что историко-литературное хамство стало нынче модно, и можно подобное делать безнаказанно. Современный читатель, не ведающий подлинной истории своей страны, учится ей на твоих мистериях. Браво, коллега! Молодое поколение, воспитанное на жажде денег, дешевых слоганах и вылизывании олигархических задниц, не сомневается, что большевики были бандой уголовников.

      Да что там бандит Ленин! У тебя Дарвин в «Сотворении видов» вообще маньяк-извращенец, саморучно убивающий обезьян путём удушения или дубинкочереполомания.

      А каков Чапаев в твоём пухлом романе «Чапаев и скукота»? Скукота там есть. А Чапаева нет. Там – странная шизанутая личность, в пустоте, без друзей, вне морали. Может быть, твой Чапаев – психологический автопортрет?

      Ты вообще легко используешь известные исторические персоны в своих произведениях в качестве главных героев, ой, не героев, конечно, а ублюдков. Берёшь исторический брэнд (распиаренное имя) и наворачиваешь вокруг него свои мрачноватые идеи и фантасмогорические глюки. Это абсолютно верный способ обеспечить раскрученность и востребованность среди чиновничье-менеджерской аудитории, воспитанной анекдотами, СМИ, интернетом и телевизором. Литературно-исторический скандал – столь же неотъемлемая предпосылка для богатых писательских гонораров, как внематочная беременность для удачного аборта. Грубо сказано? Так ведь это, Виктор, твой стиль.

      Впрочем, у каждого известного писателя – свой стиль и свой пиарный конёк. К примеру, разве стал бы Антоша Чехонте великим, ежели бы не ошивался в театральных кулисах, не спал с известными актрисками и не оскандаливался (с шумным треском) со своими убогими пьесками, проваливавшимися на премьерах? Он остался бы столь же безвестным, как, например, Пантелеймон Романов, который, напротив, был прекрасным писателем, но не умел себя подать. А Чехов, холодный и расчётливый, умел. Его душещипательные рассказики (кстати, изложенные довольно бедным слогом) расходились по буржуазным газеткам и журнальчикам, как горячие пирожки с квашеной СКАЧАТЬ