Темные кадры. Пьер Леметр

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ закутками, которые служат здесь кабинетами. Я просто сказал ему, что «Перевозки» больше во мне не нуждаются.

      – Они мне не звонили, – удивленно заметил он.

      По возрасту он годится мне в сыновья, но мне не слишком приятно воспринимать его в этом качестве. Он любезен со мной, как с родным отцом.

      – Еще позвонят. А пока вы не могли бы мне быстренько что-нибудь подыскать?

      Он кивнул на доску с короткими объявлениями:

      – Всё там. На данный момент практически ничего.

      Если б у меня было свидетельство водителя автокара или диплом повара, мне было бы куда проще держаться на плаву. А так приходится искать неквалифицированную работу, но мой ишиас – серьезное препятствие даже для редких предложений. Уходя, я кивнул ему сквозь стекло кабинета. У него собеседование с девушкой лет двадцати. В ответ он кинул мне чуть смущенный взгляд, как будто смутно со мной знаком, но затрудняется вспомнить.

      Назавтра я получил заказное письмо от адвоката «Перевозок». Я внимательно прочел текст, чтобы вникнуть в дело, но ничего сложного в нем не было: я ударил своего начальника, который отрицает, что пнул меня в зад. Он говорит, что просто проходил мимо и случайно задел. Увольнение – еще не самое главное: я пойду под суд за умышленное насилие. У Мехмета железобетонное медицинское свидетельство, в котором отмечены боли, вызывающие потерю трудоспособности, и ряд возможных осложнений. Констатируется потеря как равновесия, так и ориентации, а также серьезный посттравматический шок, последствия которого трудно предсказать.

      Он требует пять тысяч евро в качестве возмещения вреда, причиненного здоровью.

      Дожив почти до шестидесяти лет, я получил пинок под зад от старшего капрала, но выходит, что я «нанес серьезный урон принципам иерархии на предприятии». Ни больше ни меньше. Я расшатал социальный порядок. Со своей стороны, «Перевозки» требуют двадцать тысяч евро в качестве возмещения ущерба. Пятьдесят месяцев зарплаты, которой я больше не получаю.

      Николь, любовь моя, и так со мной намаялась. Хватит с нее. Я решил ничего ей не говорить. Мой отчет о тестировании заставил ее собрать все оставшиеся к концу дня силы, чтобы подбодрить меня и заставить спокойно дождаться результатов, никто не может трезво оценивать самого себя, и еще неизвестно, удалось ли молодым добиться чего-то лучшего, их уверенный вид вовсе не означает, что они действительно лучше ответили, тем более что в прямых вопросах все дело в опыте, а какой у них может быть опыт, да никакого, и, кстати, «если уж те, кто отвечал за набор, тебя вызвали, именно тебя, значит они рассчитывают на более обдуманный, более обоснованный подход к делу». Все эти разговоры я знаю наизусть. Я безумно люблю Николь, но эти слова ненавижу.

      Ночью она наконец заснула. Я встал тихонько, чтобы ее не разбудить. Я часто так делаю, когда сон не идет: одеваюсь и выхожу пройтись вокруг дома. В последние годы это стало чем-то вроде ритуала. На СКАЧАТЬ