Обиженный полтергейст (сборник). Алексей Смирнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ опыта и персональной сохранности.

      – Мне кажется, что в мире не так уж и весело, – заметил интервьюер.

      – Это иллюзия, – возразил тот. – Между прочим, так называемый черный юмор наиболее близок к божественному, потому что попирает известно что, хотя сами мы в силу несовершенства, столкнувшись с попираемым на деле, смеяться не расположены.

      – Да вы философ, – усмехнулся газетчик. – Кто бы мог подумать!

      – Никто, – подхватил клоун. – Подумать, я вижу, вообще никто не может, а потому и не хочет. А тем временем даже опереточный злодей подсознательно признает божественность смеха. Он хохочет не потому, что ему смешно, а потому, что по недоумию наделяет себя божественными атрибутами.

      Повисло молчание. Репортер давно перестал записывать и сидел, подперев голову ладонью.

      – Да, необычно это все, – признал он в итоге. – Не ожидал. Вы и сами, выходит, бог. Хорошо. Тогда ответьте: если вы настолько тонко все понимаете, то почему у вас такие идиотские шутки? Вам, получается, подавай натуральные божественные чудеса, но рукотворную кнопку на стуле вы презираете – зачем же кладете?

      Клоун впервые за все интервью приосанился и вроде как оживился.

      – Я ждал, когда вы спросите. Мы приближаемся к парадоксу дзена, – он воздел смешно забинтованный палец. – Мои шутки ничуть не забавны, и смеяться над ними нет никакой причины – это ли не повод для смеха? Я собираю аншлаги… И знаете, что?

      – Что?

      – Вы все это время сидели на торте.

      Интервьюер вскочил. Глянув под себя, он открыл, что и вправду раздавил маленький кремовый торт.

      Клоун стал хохотать. Глаза у него выпучились, лицо побагровело. Полетела слюна, заплескали руки, затопотали слоновьи ножищи.

      Репортер устремился прочь.

      – Мудак, блядь, – бормотал он на ходу.

© май 2013

      Уроборос

      Сила Саныч клонировал маму.

      Маминой волей было сожжение; Сила Саныч не перечил, когда долгими вечерами выслушивал маму: он собирался воспользоваться пеплом в смысле животворения. Пепел развеяли над рекой, это была вторая мамина воля. Сила Саныч не отчаивался: у него были мамины ногти. Пепла он не жалел, потому что ему объяснили: ничего не получится, пепел есть пепел, а ветер – ветер, и пепел к ветру, воля вольному. Ногти остригли перед сожжением, они слегка отросли за двое суток ожидания.

      Маму выращивали не то восемь, не то десять месяцев.

      Потом ее выдали Силе Санычу из белой комнаты, со словами: вот, мама.

      Сила Саныч осторожно взял подноготную маму в руки. Она была сорока девяти сантиметров в длину. Мама ничем не напоминала пятидесятилетнего Силу Саныча, зато была его вылитой копией во младенчестве, когда новорожденного Силу Саныча выдали маме.

      Мама плакала, но больше спала.

СКАЧАТЬ