Почерк Леонардо. Дина Рубина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ о встречается у сумасшедших, преступников и, наконец, у гениев.[2]

Чезаре Ломброзо

      1

      Звонок был настырным, долгим, как паровозный гудок: межгород.

      Телефон стоял в прихожей под большим овальным зеркалом, и когда звонила мужнина родня, Маше казалось, что зеркало сотрясается, как от проходящего поезда, и вот-вот упадет.

      Казенный плоский голос: ждите, Мариуполь на проводе. По голосам их, что ли, на работу принимают?

      Звонила Тамара, двоюродная сестра мужа.

      Обычно она поздравляла с Новым годом или сообщала о смерти очередной тетки – у Анатолия в Мариуполе был целый хоровод престарелой родни.

      Маша хотела сразу же передать ему трубку, но Тамара сказала:

      – Постой-ка, Маш, я ведь именно что к тебе…

      И смущенной скороговоркой сообщила, что после неудачной операции аппендицита в Ейске померла племянница тети Лиды. Вот.

      – Это какой же тети Лиды?

      – Да видала ты ее, и племянницу видала на моей свадьбе. Тетя Лида-покойница, она не нам приходится родней, а со стороны…

      Ну, пошло-поехало… Короче, с той, другой стороны, не мариупольской, а ейской.

      Маша давно уже оставила многолетние попытки запомнить все родственные связи изобильной мужниной родни.

      – …и, слышь, племянница-то померла, но от нее осталась девчоночка трех лет.

      – Ну и что?

      А то, явно волнуясь, торопливо рассказывала Тамара, что эту девочку никто из ихней родни брать не хочет, хотя родня очень даж зажиточная: двоюродная сестра покойницы сама зубной техник, дом – полная чаша…

      Живые с покойниками в той родне дружно шагали рука об руку из рода в род, весело перекликаясь и переругиваясь, доспоривая, допевая песню и допивая шкалик.

      Странно, что никто из той родни так-таки и не хочет взять этого ребенка.

      Маша стиснула зубы. Не горячись, сказала она себе, никто не собирался тебя обидеть, никому дела нет до твоей боли.

      – Томка… – наконец сказала она спокойно. – Ты мне все это зачем говоришь?

      Та замялась. В трубке шумел равнодушный прибой чьих-то гулких голосов, и Маша вдруг поняла, что ради этого разговора Тамара явилась на телеграф, выстояла очередь к кабине…

      – Ну, может, вы подумаете, Маш… – словно бы извиняясь, проговорила та. – Все же у вас детей нет, может, это шанс? Как ни крути, а тебе уже… тридцать шесть?

      – Тридцать четыре, – оборвала Маша. – И я надежды не теряю. Я лечусь.

      – Ну, как знаешь… – Тамара сразу сникла, потеряла интерес к разговору. – Так ты и телефона не запишешь, бабы этой, дантистки? На всякий случай?

      И Маша зачем-то записала, чтобы не обижать Томку, – ведь хорошего хочет, дурында этакая.

      Все у них просто, у этих мариупольских коров с полными выменами…

      Она опустила трубку и подняла голову. Из овального, в резной черной раме зеркала на нее внимательно смотрела еще молодая женщина с подвижным, усыпанным обаятельной веснушчатой крупкой лицом. За спиной у нее, в проеме открытой в спальню двери виден был отдыхающий после дежурства муж. Его босая ступня покачивалась маятником в такт то ли мыслям, то ли мотивчику, напеваемому беззвучно. Лицо заслонено ставнем раскрытой книжки, название и автор опрокинуты в зеркалье – прочесть невозможно.

      Далее перспектива зеркала являла окно, где тревожно металась на ветру усыпанная белыми «свечками» крона киевского каштана. А выше и глубже поднималась голубизна небесной пустоты, то есть отражение сливалось со своим производным, истаивало в небытии…

      Вдруг ее испугало это.

      Что? – спросила она себя, прислушиваясь к невнятному, но очень острому страху. Что со мной? Этот страх перед услужливо распахнутой бездной – почему он связан с привычным отражением в домашнем зеркале?

      Всю ночь Маша не спала, дважды поднималась накапать себе валерьянки. Толя молчал, хотя она слышала, что и он ворочался до рассвета.

      Ровно год назад у них после многолетних медицинских мытарств родился крупный, красивый мертвый мальчик.

      Наутро после разговора с Мариуполем Маша дождалась, когда за мужем захлопнется входная дверь, и набрала номер телефона этой странной женщины, которая не могла или не хотела пригреть племянницу-сиротку.

      И все сложилось: и дозвонилась быстро, и женщина оказалась на месте, и слышно было фантастически ясно. И разговор произошел мгновенный, отрывистый и исчерпывающий, словно судьба торопилась пролистнуть страницу с незначительным СКАЧАТЬ