Вернуть отправителю. Виктор Доминик Венцель

Чтение книги онлайн.

      Рождество подкралось к стенам дома на Нойхаузер 126 абсолютно неожиданно и внезапно. Сперва оно топталось на подходе, напоминая о себе только в разговорах и беседах случайных горожан, затем возникло в образе гирлянд и праздничных венков, а после превратилось в билборды и рекламные щиты, развешанные по городу там и тут. От праздника скрыться непросто. Особенно от такого волшебного, как этот.

      Рождество в подобные места всегда приходило издалека. Оно кралось по сонным улицам, первым снегом укрывая себе дорогу, выглядывало из книг и открыток, вспыхивало в праздничных фонариках, отпечатывалась в инее, что остаться поутру на стеклах. Когда это случалось, можно было сказать только одно – это была уже не подготовка, а настоящее наступление праздника на маленький городок.

      Сонный маленький Глёкнер готовился к Рождеству – такое оживление здесь было очень редким явлением. Обычно все волнения обходят его стороной. Но только не Рождество. Рождество в Германии – общенациональный праздник. В этой стране двадцать пятого и двадцать шестого декабря являются нерабочими днями, но многие компании и фирмы останавливают свою работу с двадцать пятого по тридцать первое декабря. Сейчас закончилась последняя рабочая неделя, наполненная предпраздничными хлопотами и рождественской суетой. Во дворах переливались елки, центр города был ярко залит огнями, справа и слева по улицам, тут и там, теперь тянулись ряды маленьких киосков и магазинчиков, горящих неоновыми вывесками и яркими рекламными щитами. «С Рождеством, Глёкнер!», «Счастливых праздников!», «Скидки и распродажи!». Приближение празднества уже не просто витало в воздухе, оно уже было здесь, рядом.

      Особенно это было заметно в частном секторе, напрямую примыкавшем к набережной, рядом с которой пролегала трасса в сердце города – обычно, украшать дома в Глёкнере начинают уже с первых чисел декабря. На деревьях и стенах домов вывешивают гирлянды и разноцветные фонари, а на двери жилищ помещают праздничные венки с разноцветными лентами. На подоконники выставляют светящиеся домики и деревянные фигурки. Стекла украшают рисунками снежинок и фразами пожеланий. Клеменс Тиштель всегда считал это наивной и глупой затеей, но признавал, что даже в этом есть своя прелесть, и некий домашний уют.

      Так было всегда, но только не в этот високосный год, который Клеменс Тиштель совершенно не заметил. Триста шестьдесят шесть дней пронеслись в одночасье, превратившись в унылую серую рутину, из которой он никак не мог выбраться. События этого года, а особенно его завершение, выбили бы из колеи и человека куда более крепкого, чем он сам. Да, конечно, он понаделал ошибок, и расхлебывать их теперь предстояло ему одному. И избавиться от этого ощущения он не мог даже в праздничную ночь. Не помогала даже его хваленая выдержка и хладнокровие, благодаря которым он сумел вырваться из нищеты в свое время – стресс последних дней был слишком велик. Оттуда и совершенные ошибки.

      Рождество не задалось изначально. В довершение не выпал даже первый снег, а какое Рождество может быть без снега? Еще одна монетка в копилку неудач этого проклятого года, последний элемент, чтобы собрать единую картину проблем и выиграть бинго. Клеменс уже не мальчик, и давно перестал верить в чудеса, но в глубине души надеялся, что завтра, поутру, ничего из того, что произошло за последнее время, не будет. Оно растает, смоется, растворится и исчезнет, словно дурной сон. Он проснется, откроет глаза, поцелует Викторию, обнимет сына и просто забудет обо всем, что случилось. Как это было бы здорово!

      Да уж, иначе, такой праздник надолго запомнится ему, да и его жене. Интересно, как отреагирует Виктория, когда обо всем узнает?

      Клеменс сплюнул, снова закурил, уперев голову в ладонь. До него доносился детский смех, звучала музыка – рождественские мультфильмы последнее время раздражали его, поэтому он решил не подниматься к Ральфу, своему десятилетнему сыну на второй этаж. В гостиной, где перед зеркалом прихорашивалась его жена, было слишком светло, и он сидел на кухне, бесцельно глотая один стакан виски за другим. Конечно, напиваться перед тем, как отправляться в дорогу – дурная затея, но он вернулся домой не больше четверти часа назад, и никак не мог справиться с дрожью в пальцах. Или слишком замерз, или слишком перенервничал. Или и то, и другое.

      Виски совсем не имело вкуса. Клеменс проглотил сдобренную льдом порцию, взглянул на часы и плеснул еще стаканчик. Кажется, стало немного теплее, и мысли в голове начали обретать более-менее осмысленные формы. Просто удивительно, как может переломиться жизнь человека всего за две недели – уму непостижимо. Прежде он писал такое только в сценариях для своих фильмов, чьи постеры украшают его рабочий кабинет на втором этаже. Но одно дело только думать, представлять, угадывать, а совсем другое – столкнуться с этим лицом к лицу самому.

      Клеменс СКАЧАТЬ