Парижанка. Александр Вин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в тесных пространствах между древними камнями тёмно зеленел шершавый мох.

      Он неторопливо достал из кармана пальто рабочий нож, открыл тяжёлое лезвие.

      – Ну что, сестрёнка, пожалуй, нужно соглашаться…

      Не наклоняя широкого зонтика, Одда с любопытством слушала хриплый голос и смотрела на сильные движения хмурого, давно не брившегося человека.

      – Только если ты уверен, что сможешь это сделать.

      Он опустился перед ней на колено, смятую кепку бросил рядом на простор мелкой лужи.

      – Встань пока ногой сюда.

      Лезвием аккуратно, в несколько движений, он вычистил землю из брусчатого промежутка, потом, нажимая и покачивая как рычагом, прочным ножом, со скрипом раздвинул рёбра двух гранитных камней.

      – Держи, сестрёнка.

      Отряхиваясь, мужчина смеялся глазами.

      Без просьбы, на время, освобождая её руки, взял зонт, подставил для опоры плечо.

      По-прежнему спокойно Одда провела носовым платком по высокому каблуку своей так удачно освобождённой из каменной ловушки дорогой туфли, надела её, улыбнулась.

      – Спасибо.

      Нож, обтёртый лезвием о рукав старого пальто, защёлкнулся.

      – Это же ведь не для себя, правда? Такие каблуки неудобны… Значит – это ложь.

      И, не ожидая ответа, ссутулившись мокрой широкой спиной, мужчина медленно зашагал дальше по набережной.

      Даже и после середины этот день был удивительно светел.

      Неожиданно изобильный, по-осеннему короткий снегопад отодвинул ближе к вечеру уже привычные ранние сумерки.

      На главной городской улице волглый снег завалил высокие ступеньки маленьких модных магазинчиков, и у дверей почти каждого из них юные продавщицы вынужденно убирали совками и щётками с пешеходных тропинок безобразные снежные комья. Сила обстоятельств и дисциплина выгодных рабочих мест выгнали их, таких красивых и стройных, в тоненьких одеждах, с тщательными причёсками, в курточках, в дорогих шубках, ковыряться в кучах неприятных сугробов, низко наклоняя головы, скрывая от прохожих свои приготовленные не для такого кукольные личики и стыд трудной работы.

      Он шёл по улицам, невнимательно раздвигая ненадёжный снег тяжёлыми башмаками, и всё ещё продолжал улыбаться.

      В конце прошлой недели пришлось привычно заняться заменой входного замка в своей квартире. Сосед, медленно прожёвывая что-то из позднего завтрака, спросил:

      – Чего ж ты так? Ключи часто теряешь?

      – Нет, я часто их отдаю…

      Не решаясь на окончательный поступок, он после развода два или три месяца жёг на берегу свои рукописи и архивы, каждую субботу выбираясь из дома за город, на их заветное место, и час или немного дольше поддерживал когда-то важными бумагами огонь небольшого костра…

      Он замечал, как быстро становится бедным.

      Поначалу, чтобы не подводить людей, которые никак не желали понимать его поступков и мотивов, но, тем не менее, по старой памяти, давали ему иногда заработать, нужно было при встречах «выглядеть»…

      Примерно через год в активе его гардероба остался последний прежний костюм и хорошие, но давно уже неисправные наручные часы. Перед каждой встречей с заказчиками проектов он ставил бесполезные стрелки примерно на то время, в которое ему предполагалось с людьми разговаривать и, беззаботно улыбаясь, точно в назначенные минуты ненароком демонстрировал господам свои дорогие часы.

      Возвращаясь, он шёл долго.

      На скромной окраинной улице незаметные люди собирали большими лопатами мусор и снег в кузов большой машины, медленно, с редкими остановками катившейся вдоль обочины. В освещённой кабине пожилой водитель увлечённо читал книгу.

      «Какую?»

      Привязанная к чугунной решётке ботанического сада скучала в вечернем холоде серая лошадь. Пьяный и давно уже насквозь мокрый от снежного дождя молодой офицер хлопал её по морде и уверял, что он сегодня в полном порядке. Красивая военная фуражка валялась рядом, на мёртвой жёлтой траве.

      «Всё ли в порядке?»

      Обдав брызгами, тяжело прогрохотал по вечерней улице на выезд из города грузовик, наполненный тонкими длинными досками, гибко свисавшими через открытый задний борт. На конце сосновых досок дисциплинированно существовала прикреплённая тряпка – красные женские трусики, распяленные на жалобно тонкой и незначительной проволочной вешалке.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

СКАЧАТЬ