Жизнь и приключения артистов БДТ. Владимир Рецептер

Чтение книги онлайн.

      Твой В. Р.

      Часть первая

      Разве Луна не та?

      Разве ныне весна иная,

      Чем в былые года?

      Но где же былое? Лишь я

      Вернулся все тот же, прежний.

      1

      Ностальгия по Японии возникла разом у всех, как только стало известно, что вопрос о гастролях практически решен. И пока в главном кабинете обсуждалось, какие именно спектакли должны произвести наилучшее впечатление на японцев, за кулисами возникла особая атмосфера ожидания, тревог и надежд.

      Разумеется, были в театре корифеи, которые знали, что поедут при всех обстоятельствах; их заботили вопросы личной подготовки. Были такие, кому поездка наверняка не маячила; в их скорбные души я боюсь заглядывать. Типовое волнение охватило «средний класс», тех, чье свидание с видом на Фудзияму зависело от самого простого: занятости в спектакле, который поедет. Таких было много, и к ним принадлежал я. На Хонсю и Хоккайдо, а тем более на Сикоку и Кюсю попасть очень хотелось.

      В один из определяющих дней у доски с расписанием спектаклей я встретил артиста Михаила Данилова.

      – Привет, Миша! – бодро сказал я.

      – Привет, Володя! – весело откликнулся он.

      Миша – один из счастливчиков: что-что, а уж «История лошади» не может не поехать, и сведений у Данилова больше, чем у меня.

      – Ну как, учишь японский? – Это моя завистливая шутка, которую Миша должен подхватить.

      – Учу, конечно. Но есть трудности…

      – Какие же именно? – теперь подыгрываю я.

      – Слишком много иероглифов!..

      – Что делать, Миша, надо напрячься, речь идет о взаимовлиянии древнейших культур, – сочувствую я.

      – А пропаганда метода Станиславского?! – развивает мысль мой славный коллега.

      Данилов – интеллигент. Он влюблен в Гоголя и держит в уме целые страницы «Мертвых душ». Из горячительных напитков, завязав однажды и навсегда, пьет только крепчайшие чаи и кофе. Курит не только сигареты, но и трубки и сам режет их из вишневых корней. Миша невысок, плотен и во все времена года, даже в жару, носит беспримерной прочности ботинки на толстой подошве. Важно сказать, что Данилов – отменный фотограф, и у меня создалось впечатление, возможно ошибочное, что из каждой зарубежной поездки он привозит если не фотокамеры, то объективы, фильтры, футляры, штативы, увеличители, бинокли и сотни репортажных снимков, на которых мы выглядим такими, как есть, а не такими, какими хотим казаться.

      – Миша, если я спрошу, как по-японски «вишня»…

      – Я от тебя не скрою, что «вишня» по-японски – «сакура»…

      – А если я захочу узнать, как по-японски «капээсэс»…

      – «Капээсэс» по-японски значит «вэкапэбэ».

      Кроме нас, у расписания никого нет, и разговор носит свободный характер.

      – Миша, в Токио у тебя будет настоящий успех!

      – Разумеется, Володя. А на крайний случай у меня есть еще одна надежда…

      – Какая, если не секрет?

      – Это, конечно, секрет, но тебе я скажу: у нас с Гогой будет свой переводчик.

      В детстве нашего Мастера, Г.А. Товстоногова, звали Гогой, и это уменьшительно-ласкательное имя сохранилось на всю жизнь для домашних и близких друзей; об этом знал не только весь город, но и весь театральный мир, и наши артисты, которые СКАЧАТЬ