Оборотная сторона холста. Любовь Шапиро

Чтение книги онлайн.

      Мне не хотелось идти в родительскую квартиру. Вернее, квартира была нашей общей. Но после смерти отца я сняла комнату в коммуналке и перестала посещать отчий дом. Говорят, что если в помещении часто скандалят, то «дух» этих ссор остается и витает вокруг вас. В нашем доме не было как таковых споров или пререканий. Родители почти не общались между собой, а мать разговаривала со мной сквозь зубы. Отец меня очень любил, и мы часто шептались у мольберта. Мы прятались от матери и её бесконечных вздохов и недовольства, которые были ярко выражены на лице. Так было не всегда. Долгие годы меня холили и лелеяли оба родителя. Однажды, что-то произошло и всё кончилось. Семья разделилась, и больше уже не было общих чаепитий и благодушных бесед. Мне так никто ничего не объяснил. Я же была сначала слишком мала, чтобы охватить детским умом тайны, окружавшие моих предков, а потом и вовсе привыкла. Даже появилась некоторая выгода для меня. То, что запрещала мама, обязательно разрешал отец. Только бабушка с дедом, отцовские родители интеллигентно качали головами в знак несогласия с воспитанием единственной, горячо любимой внучки.

      Я, неторопливо, нехотя несла ноги в сторону подъезда, уговаривая себя, что всё равно нужно забрать счета из почтового ящика и оплатить их. Не мешало вытереть пыль и проветрить квартиру. Главное, почувствовать, смогу ли я вернуться в отчий дом и не чесаться от напряжения, которое весит уже много лет в воздухе нашей квартиры.

      Подойдя к почтовым ящикам, я не глядя, вытаскивала залежавшиеся квитанции и параллельно оглядывала подъезд, который недавно был покрашен, вернее сказать, замазан краской, которая уже начала отслаиваться, хотя запах её ещё сохранился.

      Заперев ящичек, я вяло перелистывала квитки, одновременно подсчитывая задолженности и деньги, которые у меня остались после оплаты коммуналки. Уже почти поднявшись на наш бельэтаж, я увидела, нет скорее нащупала нехарактерный плотный конверт. Вытянув его из кипы счетов, я в темноте лестничного прохода рассмотрела печатные буквы, смешанные с латинскими прописными. Убыстрив подъем, суетливо вставив ключ в скважину, я крепко сжимала непонятный конверт.

      В прихожей, как обычно, горела всего одна лампочка. Потолок был высокий, и нужно было каждый раз либо приглашать кого-то из друзей, либо электрика, чтобы ввинтить лампочки. Желание ни у кого не возникало, а сейчас и вовсе ни к чему.

      На конверте был написан наш адрес. Адреса отправителя не было. Печать тоже отсутствовала. Видимо, письмо просто положили в наш ящик. Понять, когда это произошло тоже невозможно. Ни числа, ни года.

      Я быстро вскрыла конверт. «Анна, большая просьба позвонить мне в отель по телефону. Юрий».

      Ничего не поняв, я села на кресло, пыль тут же поднялась в солнечном рассеянном свете и залетала лучом надо мной. Опять печатные русские буквы, больше похожие на шахматы и шашечки и подпись латиницей Juri. Для моего понимания в скобках подписано Юрий.

      Кто такой этот Juri? Откуда взялся? Никаких иностранных знакомых у нас не было. Мать не воспринимала иностранцев априори, отец помалкивал. Меня назвали в честь бабушки. Бабулю звали Аннет. Но это наша семья не обсуждала.

      Звонить или нет. Если это подстава. Зачем? Я никому ничего плохого не сделала, если шутка, то чья. Я скромный оформитель книг. Может моя графика кому-то пришлась по вкусу и мною оформленные книги выставлены на международную премию? Бред какой-то.

      Пока я крутила, нюхала письмо-загадку, трепетала. То вставала и шла к телефону, то поднимала, то опускала трубку, раздался звонок. Подпрыгнув от неожиданности, я, тем не менее, продолжала сидеть, вжатой в кресло и смотрела на телефонный аппарат. Наконец, я смогла встать и взять трубку, но там слышались только пустые гудки.

      Переволновавшись, с сухим горлом, пошла на кухню, выпить воды. Кухня была в безобразном состоянии. Здесь не ступала нога человека с момента поминок по папе. Я вышла вместе с приглашенными друзьями, и больше не заходила сюда. Мне стало жутко. Я чувствовала затхлый запах немытой посуды и остатков пищи. Хорошо, что ещё мусор тогда захватила с собой. Сбросив всю одежду, которая, как мне показалось, успела пропахнуть вязким неприятным запашком, надев мамин халат, в котором она всегда убирала квартиру и готовила, приступила к приборочке. Дело оказалось непростое. Грязное и пыльное было всё. Прошло то всего три недели. Возможно, и до этого тоже никто со дня смерти мамы не убирал. С момента её болезни и смерти прошло полгода. Почему же я ничего не делала? Ухаживала за мамой, помогала отцу, работала. Было некогда, оправдала я себя.

      Сквозь свои мысли услышала звонок в дверь. Он тренькал долго, пока я сообразила, что нужно подойти и посмотреть в глазок. Наверняка тётя Муся, соседка, услышав движение у нас, решила поинтересоваться, не собираюсь ли я продать или поменять квартиру. Она очень хотела жить с сыном. Не глядя в запыленный глазок, приоткрыла дверь. В проеме стоял «мой отец», только очень молодой и чуть более рыжий, чем в жизни. Луч солнца закрывал четкие очертания появившегося фантома. Я молчала, но дверь не закрыла. СКАЧАТЬ