Лунин, или смерть Жака. Эдвард Радзинский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Лунин, или смерть Жака - Эдвард Радзинский страница

Название: Лунин, или смерть Жака

Автор: Эдвард Радзинский

Издательство:

Жанр: Драматургия

Серия:

isbn: 978-5-17-046790-7, 978-5-9713-5932-6

isbn:

СКАЧАТЬ ил Сергеевич Лунин.

      А потом он зашептал, обращаясь туда – в темноту – к Ней:

      – Сегодня я забылся сном только на рассвете. В груди болело. Сон был дурен… Знобило. И тогда в дурноте я завидел ясно готическое окно и Вислу сквозь него… Был ветер за окном… И воды реки были покрыты пенистыми пятнами. Беспокойное движение в природе так отличалось от тишины вокруг нас… Ударил колокол… Звонили к заутрене. Я знал, мне нужно обернуться, чтобы увидеть твое лицо. Но я не мог. Я не мог! Я не мог!.. Я так и не увидел твоего лица… Потому что я забыл его!

      Смешок.

      Он опускается на колени и все тянет руки к женской темной фигуре.

      И она, беспомощная, темное видение с белыми голыми руками, протянутыми к нему.

      В это время в другом помещеньице два человека обговаривали дело. Один – Поручик Григорьев, молоденький, нервный, хорошенький офицерик, а другой – Писарь – тоже молоденький, но степенный и огромный.

      Григорьев. Чтоб к утру показания у меня на столе лежали… Чтоб я перед начальством все за тобою проверить успел…

      Писарь. Насчет проверить – это вы справедливо, ваше благородие… С нами без проверки разве можно?! Только зачем же к утру? Я куда пораньше для вас все сделаю… Сами-то когда управитесь?

      Григорьев. К трем. (Выкрикнул нервно.) К трем!

      Писарь (обстоятельно). Значит, к трем после полуночи, ваше благородие, и я управлюсь. На столе у вас к трем все лежать будет. (Обстоятельно.) Перво-наперво у нас пойдут чьи показания? Какую фамилию мне проставить?

      Григорьев. Родионов Николай, ссыльнокаторжный, сорок лет, вероисповедания православного.

      Писарь (вписывает). А остальное я уже записал.

      Григорьев. Как… записал?

      Писарь. Понятливый, ваше благородие. Как намекнули вы мне в обед, в чем будет дело, я показания и изготовил. Фамилии только и осталось проставить. Перышко-то у меня ох и быстрое!

      Григорьев (нервно). Читай! (Кричит.) Читай же!

      Писарь (степенно, строго читает). «Я, Николай Родионов, ссыльнокаторжный, вероисповедания православного, находясь в тюремном замке истопщиком печей, второго числа сего месяца…» (С удовольствием.) Ан и ошибка… Второе-то число у нас сегодня, а после полуночи… уже третье число будет! (Исправляя, бормочет.) Не тот писарь, кто хорошо пишет, а тот, кто хорошо подчищает…

      Григорьев (не выдерживая). Читай! Читай!

      Писарь. Значит, «третьего числа сего месяца пришел топить печь в камеру, где содержался государственный преступник Михаил Лунин. По приходе в оную, спросил я у государственного преступника Лунина о затоплении печи. Но он мне на спрос мой ничего не ответил… Тогда я вновь его окликнул, но он продолжал лежать без движения. Тогда обратился к ссыльнокаторжному…» Какую здесь фамилию проставить?

      Григорьев. Баранов Иван, шестидесяти двух лет, вероисповедания православного.

      Писарь (бормочет, вписывая). «… православного… Каковой вместе со мной, придя в комнату, осмотрел тело, и, не приметив в нем никакого дыхания, положили мы оба, что государственный преступник Михаил Лунин помер…» Далее пойдут показания Баранова Ивана… Я за час их составлю… а потом все перебелю… К трем, ваше благородие, все у вас будет… Только ночи-то у нас холодные… Холодно-то как… Холодно!

      Григорьев. Пришлю графинчик.

      Писарь. И курева не позабудьте, ваше благородие. И пущай Марфа графинчик-то сама принесет. Не забудьте про Марфу… про Марфу не забудьте, ваше благородие!

      Поручик вышел из помещения и некоторое время, поеживаясь, ходил в коридоре перед камерой, где в тусклом свете все так же на коленях, протягивая руки во тьму, стоял Лунин. Наконец Григорьев отворил камеру и вошел.

      Григорьев. Добрый вечер, Михаил Сергеевич.

      Лунин (обернулся и некоторое время рассматривал его, будто силясь понять. И только потом поднялся с колен). А-а-а, поручик. (Он оживился, даже улыбнулся.) Рад вас приветствовать в моем гробу.

      Григорьев (вздрогнул). Зачем же так, Михаил Сергеевич?

      Лунин (глядя острым, волчьим взглядом). А я теперь этак всех встречаю, поручик. Эти слова у меня вроде присказки. Да и как иначе назвать мою обитель? На днях ревизия у нас была: сенатор приехал…

      Григорьев (торопливо). Я не знаю… Я в отъезде…

      Лунин. Да ничего такого не произошло… не бойтесь… Просто знакомец мой прежний, сенатор, СКАЧАТЬ