Левентик. М. Джалак

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ческого рода. Немногочисленны по сравнению с атми (см.), легко узнаваемы по внешнему виду, т.е. чёрной коже и белым волосам (т.н. метка К.). Оттенок может незначительно меняться в зависимости от климатической полосы региона проживания.

      Внешность не обусловлена генетически. Столь резкое различие между представителями одного биологического вида объясняется тем, что в телах К. перевёрнут баланс энергий.

      Вследствие этого каждый имеет одну способность, не поддающуюся научному объяснению (в просторечии «магия»). Стать К. нельзя, можно только родиться. У кого родится ребёнок-К., заранее никогда не известно. Обычно это случается в семье атми и новоявленного К. забирают у родителей в возрасте шести лет. Также его принимают в касту кахини (см.) независимо от прежней принадлежности.

      Исследования и расчёты внятных результатов не дали. Науке пока мало известно о феноменах и загадках окружающего мира, и чем обеспечивается метка, остаётся неясным.

      Навалаар и Хоарву

      Maarakitani kmini, т. 37

      Общество и воспитание требуют от нас уже быть к семнадцати годам серьёзными людьми. Но временами, святые бессмертные, это так сложно!

      Кейми-кхуно Гибриир,

      военный советник и соратник первого вану объединённого Самавати

      1

      Я пересчитывал слоги на пальцах, выводил буквы отдельными мазками и одновременно восхищался. Прямо-таки раздувался от гордости за себя, талантливого и великолепного. Отлично. Замечательно!…

      На самом деле я себе льстил, в основном за тем, чтобы избавиться от смятения и взволнованности перед грядущей защитой.

      – Ты так и не сказал мне, для чего нужно это заклинание.

      Я чуть не выронил кисточку, наделав клякс, и повернулся на голос.

      Карак с невинным видом сидел у себя на насесте. Непривычный человек вряд ли подумает, что это существо с обликом большой чёрной птицы умеет осознанно разговаривать.

      Обычно лучший друг не мешал, пока я сочинял, а тут нарушил наше негласное правило: нити плелись вместе со словами, и если внезапно заговорить или как-то ещё помешать, тонкая «ткань» рвалась.

      – Помнишь, как ты облез? – Я положил кисточку и обеими руками зачесал волосы за уши.

      – Удивительно, что я, а не ты. Накрыть должно было тебя.

      Когда ещё не была выявлена эта исключительно милая особенность моей силы, Караку вздумалось посреди работы сунуть клюв в писанину. Заклинание лопнуло, как ветхий невод, а у воронида половина перьев выпала – ему до сих пор стыдно вспоминать.

      – А ты хотел посмотреть, что будет, – закончил я. – Ну, а если бы я покрылся шерстью?

      – Это было бы забавно.

      Полностью человеческий голос с имитацией человеческой выразительности – неизбежное следствие интеграции в наше общество – не позволял усомниться, что Карак говорит серьёзно и действительно видит что-то забавное.

      – Зачем ты меня провоцируешь? – поинтересовался я.

      – Чтобы ты перестал мотать себе нервы, – сообщил Карак. – Сам знаешь, что ничего плохого с нами не случится.

      То есть он догадался, что я не работал, и решил отвлечь. Мне следовало бы понять это раньше – ведь он не мог и не хотел бы подвергнуть меня опасности, по крайней мере намеренно.

      И он, пожалуй, прав – следует взять себя в руки.

      Я с волнением скосил взгляд на большие напольные часы. Маятник мерно качался под стеклом, а стрелки показывали, что назначенное время неумолимо приближается и скоро ученики и преподаватели соберутся для защиты.

      Стук механизма отдавался эхом от стен из монолитного гранита – гора Синяя Башня являлась чем-то вроде города внутри громады сплошного камня. Похожая на изъеденный жуками-древоточцами пень, она представляла собой бесконечные лабиринты, созданные с помощью магии и достраиваемые в течение целых веков.

      Под воздействием энергии тело горы крошилось, плавилось и застывало – вот почему все поверхности здесь такие гладкие, а если бы не ковры и правила приличий, по полу можно было бы кататься, как по замёрзшей речке.

      Подойдя к окну, прорубленному в толще камня, я залез на подоконник, раскинул руки крестом и немного свесился наружу, потому что высоты я никогда не боялся. В воздухе пахло мёдом и носилась золотая пыль – цвели стеклянные деревья.

      Почти сразу прищурил глаза – лес, расстилавшийся на километры вокруг, остро сверкал в лучах полуденного солнца, и глядеть было больно. Деревья были лучше видны у подножия горы, их кроны казались действительно вылитыми из стекла.

СКАЧАТЬ