Мы – другой (сборник). Юлий Гуголев

Чтение книги онлайн.

      Божия коровка,

      чья на тебе кровка?

      И того, и этого,

      до костей раздетого,

      ужасом объятого…

      Я – того… нет, я – того,

      черного и белого,

      заживо горелого,

      угольками бьющего,

      немо вопиющего:

      «улети на небо»,

      чающего слепо

      утоленья жажды.

      Чья же ты? Ну, чья ж ты?

      В четверг позвали в Сахаровский центр

      читать стихи в защиту палестинца.

      На фото он понравился мне чем-то,

      и я, ну, раз позвали, согласился.

      А как тут не пойти, когда зовут?

      Тем более, когда звонит Лавут.

      Я ей в ответ: «Конечно… Ост не Вест…

      (Каких невест?!) …но стоит попытаться…

      Поэтам надо выразить протест…

      против чего?.. каких декапитаций?»

      Тут выясняется, что парень наш, увы,

      имеет шанс лишиться головы.

      Он что-т’такое ляпнул про Коран,

      Всевышнего и, заодно, Пророка.

      Ему от ваххабитов разных стран —

      кирдык взамен пожизненного срока.

      (Прикинь, вот, ты прочтешь два-три стишка,

      а в дверь Энтео – всё, секир-башка.)

      Поэтому в четверг я прихожу

      и обращаюсь к публике: «Ребята,

      поэтам нужно выручить ходжу,

      попавшего в застенки шариата.

      А если не спасем того ходжи,

      то сложно будет жить нам не по лжи».

      И вот я заливаюсь соловьем,

      мечу вам перлы и добытый радий,

      но чувствую, что в черепе моем

      обосновался, как б’т’ск’ать, Кондратий.

      Буквально, разрывается башка.

      А мне еще читать два-три стишка.

      Короткие – еще туда-сюда,

      И слушать, и читать не так чтоб тяжко.

      Вначале – шутка, далее – еда,

      А под конец, как водится, смертяшка.

      Но невозможно доле шести строф

      читать и слушать, если не здоров.

      А тут уж явно – более шести,

      ну, что ж я буду врать своим ребятам,

      мне лучше бы заткнуться и сойти

      со сцены, чтоб не встретиться с Кондратом,

      пока он не хватил меня, пока…

      Но, сука, не кончается строка!

      Пусть жизнь еще не прожита на треть,

      Для смерти нет ни молодых, ни старых.

      Но в Сахаровском центре умереть —

      вот это будет сразу всем подарок:

      нашистам, правоверным, демшизе,

      по-своему довольны будут все.

      Н’вот взять хоть тех, чью пламенную речь

      я грешным делом почитаю чушью:

      вниманье человечества привлечь

      пытаясь к психотронному оружью,

      любой из них тому уж будет рад,

      что «здесь и прецедент, и компромат.

      Но, в сущности, особой нет беды.

      Поэт погиб, зато как стало зримо,

      откуда и куда ведут следы

      сторонников кровавого режима.

      Пускай же облучают нас враги.

      Мы шапочки надвинем из фольги».

      Как Голиаф – и камню, и праще,

      нашист – делам кровавых рук Госдепа,

      так удивился бы: «ну кажется, уж где бы!

      но в Сахаровском центре, блин, ваще!

      Совершенно распоясался Госдеп!

      Америке держать его в узде б!

      Но, в сущности, беды особой нет, —

      нашист вздохнет СКАЧАТЬ