Девичий виноград. Женская поэзия Латвии. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      Прикосновение воды –

      дрожь кожи, мышц, тока крови,

             дрожь и воспоминания, глубже и ярче тех,

             что присущи памяти человека – подкожная,

             внутримышечная и внутривенная память рыб,

             водорослей и птиц.

      Под черепом дышит ледник – на его

             ладони нить моей пуповины.

      Прочие нити оборваны – голое

             тело летит в воде, волнуясь, как

             водоросль, как водопад.

      Без жалости, без ностальгии –

             мгновение милосердия к изгнанному из

             Эдема.

      Тайная жизнь вещей в этом доме

      скоро вытеснит нашу.

      Мы не ждем никого, и никто не приходит,

      но скрип ступеней громче твоего смеха.

      Письма сами себя переписывают, а наши фото

      меняясь, изменяют и нас.

      Ваза не доверяет мне больше,

      сама спускаясь в сад за цветами,

      срезает непосаженные нами астры.

      Радио включается в тот миг, когда мы готовы

      сказать прощай,

      и мы проскальзываем один сквозь другого:

      как если бы ты был туманом, а я – кинжалом,

      как если бы я была мглой, а ты – стрелой.

      предчувствие словно птица

             на глянцевом снимке

      смотри как она бела и еще на зимнее солнце

      смотри как танцуем мы

             чисто и просветленно

      на утренних световых сабле-голубых

             остриях

      поддерживая шлейф смерти

      но златорунный Овен

             Вечный школяр

      стучит в двери

      и нет у нас

      выбора

      нас вышвырнут

      едва мы поднимем веки

      Я поворачиваюсь к тебе спиной,

      вытатуируй на ней

      старую довоенную карту.

      В городе что ни ночь тает старый снег

      Тает с протяжными вздохами

             тянется сквозь мои сны

      Днем гляжу – смотри-ка

             только в канавах

             только в тени еще снег

      Будет таять

      пару ночей поболит

      чуток поболит

      и пройдет

      в белом поле метет

      не видать леса по сторонам

      дома сарая овина риги липы дуба яблони вишни не видать

      видно лишь как в одинокой лыжне

      кровоточит забвение

      так сдержанно пахнут земляникою руки

      я пробовала украсть твой ландшафт

      текущий от груди к

      бедрам. и согнуть под углом.

      прежде были так небесно

      так невинно-белы

      те перистые те кучевые

      целующие девичий профиль

                   это память?

      как ладони мулатки.

      как ненаписанное письмо

      брошенного ребенка

      как неудачный снежок

      в твое окно.

      ночь тепла.

      под моим взглядом асфальт седеет

      спокоен и тверд

      как только что принявшийся снег.