Жиган по кличке Лед. Евгений Сухов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и. Здесь, в давно присмиревшей после буйства ранних 20-х Иерихонке, жил Лева Паливцев – прекрасный, честнейший человек, крупный комсомольский вожак, новый хозяин старинного купеческого особняка с мезонином и небольшим садом. К этому дому и направлялся высокий человек в сером реглане.

      Снег хрустел, а ему казалось, что под ногами хрустит раздробленное стекло. Наконец человек добрался до нужного ему места: покосившийся фонарь, последний в этой нескончаемой череде, дырявая чугунная ограда, высокая, в нескольких местах залатанная железными щитами и растрескавшейся широкой доской с надписью «Причалъ № 6». Калитка. Засов, жирно смазанный солидолом. Новый хозяин, честный Лева Паливцев, не боялся, что к нему придут непрошеные гости, вынут его из теплой постели, оторвут от женщины, которая только что стала ему женой. Он не боялся, что его бросят на шершавый пол, ударом ноги выбьют все зубы, а потом сунут в «Форд» на разболтанных рессорах и увезут в тюрьму. Нет-нет! Новый хозяин был уверен в своем праве на спокойную жизнь. Он крепко стоял на ногах и не сомневался в своем будущем, потому что учение Маркса и Энгельса всесильно, ибо оно верно.

      …Правда, в данный момент лев комсомольского актива Желтогорска был не особо доволен происходящим, отчего на его желтоватых, тяжелых скулах проступали красные пятна. Глаза сощурились, а кончики измызганных, давно не мытых усов, в которых повисли бледные ленточки вареной капусты, шевелились.

      Лева Паливцев гулял на собственной свадьбе. В гостиной расположились три десятка человек. Лева с женой восседал во главе праздничного стола. Торжество же портило то, что на нем присутствовал один из руководителей местного ОГПУ Лагин. По крайней мере, по недовольной физиономии молодожена можно было подумать именно так. Семен Андреевич Лагин был человеком милейшим во всем, что не касалось саботажа и контрреволюции, но в последние годы у него появился один недостаток: он не выносил спиртного. Товарищ Лагин был трезвенник и всецело поддерживал замечательно складывающуюся традицию «молочных» комсомольских свадеб. Так что торжество было, увы, безалкогольным… Возмутительно, но это начинание поддерживала добрая половина гостей.

      – Слава Интернационалу! – поднимая граненый стакан с молоком, провозгласил глава желтогорской «чрезвычайки». – За молодых!

      Комсомольский вожак Паливцев был не то чтобы молод: ему уже стукнуло тридцать (а выглядел на сорок), наметились залысины, а от борьбы за счастье народа, которая, как известно, ведется круглосуточно, под глазами набрякли тяжелые мешки. Он сидел во главе стола, одутловатый, широкоскулый, облизывал перепачканные подливой пальцы и нес ахинею:

      – Всех… в кулак!.. У нас еще много работы, тов-ва!.. Эх! Алька, поцелуемся, шоль!

      Молодая жена его, Александра, в комсомольском просторечии Алька, оттеняла неказистость супруга: статная, с тонкой талией, высокой грудью и хрупкой, не по-рабочекрестьянски изящной линией хрупких плеч. У нее был слегка вздернутый нос, капризно изогнутая верхняя губа и глаза цвета морской волны. Она была на десять лет моложе Левы-вожака. Нельзя сказать, что Алька-комсомолка была в восторге от союза с товарищем Паливцевым, однако, будучи девушкой ответственной, она говорила себе, что он – ее прекрасное коммунистическое будущее.

      Тут же сидели и друзья молодого: Ленька-активист, в прошлом учившийся в интернате для дефективных подростков и, кажется, промышлявший воровством и сдачей на блат краденого барахла; розовощекий Прутков – сын местного паромщика, а рядом с ним зампред желтогорского Союза совторгслужащих Жека Лившиц, еще один «свадебный генерал», впрочем, тощий и субтильный, как новоиспеченный лейтенант. Все перечисленные лица наливали из чайника темный напиток и белили его молоком. Физиономии гостей раскраснелись. Кто-то говорил спич. Лева Паливцев, прекрасно отдававший себе отчет в том, что в чайнике вовсе не заварка, время от времени ухмылялся. Он пока не пил, но по большому счету ему было плевать на Лагина, который не вызывал у него такого уж пиетета (в конце концов, он отлично знаком со вторым секретарем обкома Барановым).

      – Пойду покурю, – наконец объявил молодожен посреди какого-то глупого «молочного» тоста.

      – Иди, – благожелательно отозвался Лагин.

      Кое-кто из гостей собрался составить Леве компанию, но Паливцев не стал дожидаться и покинул гостиную. Страшно хотелось выпить. Осталось потерпеть совсем немного. Молодожен вышел из дома. Подмораживало. Лева вынул папиросу и прикурил. Большая тень проползла будто по выгрызенному диску луны. По бортику большого, давно вышедшего из строя каменного бассейна, разбитого во дворике, шел, как привидение, тощий серый кот. Лева Паливцев выпустил дым через ноздри. Потом он все-таки подумал, что стоит выйти на улицу, а не курить во дворе, в двух шагах от этой чертовой безалкогольной свадьбы.

      Между тем в доме продолжалось веселье. Товарищ Лагин отошел куда-то, и по стаканам наиболее передовой части гостей живо разошелся ядреный, с запахом подгнившей свеклы самогон. Наливали из того самого чайника. Невеста, у которой еще оставались какие-то СКАЧАТЬ