По остывшим следам. Николай Свечин

Чтение книги онлайн.

      Глава 1

      Приказ Ее Величества

      5 августа 1906 года Лыкову принесли большой конверт с сургучными печатями. Алексей Николаевич стал расписываться в журнале и с удивлением увидел, что конверт был от премьер-министра. Странно – до сих пор Столыпин не баловал скромного коллежского советника вниманием.

      Внутри оказалась небольшая книжечка. На обложке стояло: «Судебный процесс по делу о похищении в Казани явленной чудотворной иконы Казанской Божьей Матери: полный стенографический отчет с приложением всех судебных речей», Казань, издание журнала «Православный собеседник», 1904 год». Лыкову сделалось любопытно. Громкая кража произошла два года назад. Он тогда находился в Тифлисе и следил за ходом дознания по газетам. Поэтому знал о святотатстве то же, что и все. Негодяи украли образ, сорвали с него драгоценные ризы, а саму икону сожгли в печке. Казанская полиция довольно быстро раскрыла преступление. Воры были осуждены в каторжные работы. Что же теперь по этому старому делу потребовалось премьеру от сыщика?

      Лыков взял почту и отправился к директору Департамента полиции. Трусевич принял его сразу.

      – Максимилиан Иванович, не поясните, что сие значит?

      Директор повертел в руках конверт, убедился, что на нем печать премьер-министра. Полистал книжку. Потом пожал плечами:

      – Вчера был телефон от Столыпина. Он спросил, кто у нас самый опытный уголовный сыщик. Я, разумеется, назвал вас.

      – Но при чем тут казанская кража? Дело давно закрыто, преступники выявлены и осуждены.

      Трусевич снял трубку телефона и велел соединить его со Столыпиным.

      – Але, Петр Аркадьевич. Извините, что отвлекаю. Пришел коллежский советник Лыков, которого я вам вчера аттестовал. Он получил конверт с протоколами суда в Казани… По краже чудотворной иконы, да. Мы оба недоумеваем: в конверте нет ничего, объясняющего вашу посылку. От Лыкова требуется что?

      Он выслушал ответ, кивая и почтительно поддакивая. Когда в трубке раздались гудки, положил ее на аппарат и потер лысеющую голову:

      – М-да… Не нравится мне…

      – Что такое, Максимилиан Иваныч? – насторожился Лыков.

      – Чует мое сердце, неспроста сыр-бор. Петр Аркадьевич приказал вам внимательно изучить присланные материалы. И дать экспертное заключение: могла ли икона уцелеть?

      – Уцелеть? В том смысле, что ее не сожгли? – уточнил Лыков.

      – Да.

      Два полицейских чиновника посмотрели друг на друга. Этого только не хватало! Слухи, что икона Казанской Божией Матери не погибла в огне, а где-то спрятана, ходили по стране все два года. В качестве виноватых обычно называли богатых купцов-старообрядцев. Иногда приплетали масонов. Но то были слухи. А улики доказывали, что воры спалили икону в печке. На суде это приняли как факт. Сейчас, когда прошло много времени, оспаривать его трудно. Неужели кому-то наверху сплетни показались настолько убедительными?

      – Я понимаю, Алексей Николаевич. Нет ничего хуже, чем идти по остывшим следам, – мягко сказал Трусевич. – Но куда теперь деваться? Посмотрите материалы и напишите заключение. Я убежден, что оно окажется отрицательным и от вас отстанут. Просто кому-то в Зимнем дворце – я даже знаю, кому именно, – хочется невозможного.

      Директор имел в виду императрицу и ее склонное к религиозной мистике окружение.

      – Слушаюсь, – мрачно ответил коллежский советник. Собрал бумаги и отправился к себе.

      Азвестопуло, как только увидел, что шеф не в духе, сразу вскочил:

      – Что такое, Алексей Николаевич? Опять какие-то бомбисты?

      – Намного СКАЧАТЬ