Харьковская тетрадь. Стихи 2011–2016 гг.. Ольга Краузе

Чтение книги онлайн.

      Пролетая фанерой над городом имени той,

      у которой не стоит молить, бесполезно молиться.

      Ее так замусолил ханжа и загадили птицы,

      что она уже просто никак не сравнится с тобой.

      Пролетая, над всем, что талдычили нам в букварях,

      звонким посвистом ветра сорвав дымовую завесу,

      я рвану среди ночи на Лысую Гору, за лесом,

      чтоб прозреть, осознать, пока снова не вспыхнет заря.

      Чтоб прозреть-осознать, в полнолунье, в мерцании звезд

      все не так уж и плохо без яркого света земного.

      Много ль надо одной на дороге, и стоит ли снова

      эту жизнь начинать и скрипеть, пусть цыганский обоз

      тарахтит, спотыкаясь по старым булыжникам в такт

      бубну, звонким монистам и песне гортанно-вороньей.

      Я в последнем полете наверно тебя и не вспомню,

      мне в последнем полете все будет не тут и не так.

      Мне в последнем полете на палец наденут ключи

      и укажут на дверь, за которой иные просторы.

      И зачем вспоминать, чьим там именем назван был город?

      Лучше мимо промчать, промолчать, пока вечность звучит.

      Брошено в грязь при дороге зерно,

      всходы затопчут не сразу.

      Тропка вилась над обрывом в кино,

      летчик вернулся на базу.

      Здравствуй, пилот, где же твой самолет?

      Как ты сумел приземлиться?

      Что ж ты молчишь, мой отважный пилот?

      – Больно быть сбитою птицей.

      Больно терять боевого коня,

      больно вдвойне обескрылеть.

      В сущности жизнь, так – пустая возня,

      вонь и грызня… Не осилить

      нам никогда притяженья Земли.

      Втоптано в грязь устремленье.

      Ах, как прекрасна Отчизна вдали,

      сладко над нею паренье.

      Вот и в кино, как его ни крути,

      правда не так безобразна.

      Только бы крылья скорей обрести,

      чтобы продолжился праздник

      Падало в грязь при дороге зерно,

      с тихой мечтой возродиться.

      Мне бы забыться несбыточным сном

      и на заре пробудиться

      в ярком сиянии взлетных огней…

      Господи, что тебе стоит?

      Мама моя, помолись обо мне

      там, среди вечности стоя.

      Когда ты велик и богат, кто тебе скажет правду?

      Убожество нищих с дворцовых высот не видать.

      Когда ты убог и ничтожен, одна благодать —

      ты волен в судьбе и ты не одинок. Пой и радуй

      таких же, как ты и над пышным величием смейся.

      Пусть важные глотки друг другу грызут, есть за что.

      Тебя если смоет Великой Истории Шторм —

      ты жил, как хотел и гудели железные рельсы.

      И поезд один, только ты не в закрытом эС Вэ,

      а дружно в дешевом плацкарте, в душевной беседе…

      Мы все с одинаковой скоростью движемся, едем.

      И небо одно, и верста, и Отчизна, и век.

      В роще, за кладбищенской оградой,

      Где могилы двух самоубийц,

      Веет тишиною и прохладой.

      И в беспечном щебетанье птиц

      Здесь такой покой, что даже ветер

      Не посмеет листьями шуметь.

      Только луч сквозь сито частых веток

      Рассыпает золото и медь.

      Пафосных речей никто не скажет,

      средь чертополоха мирно мне.

      Ни крестов, ни розочек бумажных,

      пьянки и поминки в стороне.

      Здесь, в бурьяне, хорошо забыться,

      опуститься на колени и

      тихо плакать, плакать и молиться

      никому, а просто лбом о пни.

      Вспомнив детства призрачную мессу

      таинства печали ни о чем

      в роще, как в глуши ночного леса,

      за студеным змейкою ручьем

      тростниковой СКАЧАТЬ