Картонная мадонна. Вольное изложение одной мистификации. Татьяна Короткова

Чтение книги онлайн.

      Шум сотен ног потревожил предутренний сон горожан. Никого нельзя было разглядеть в белой пелене, но шли от Шпалерной. Гул в тумане вдруг обрывался, будто и не было его.

      Туман в ту ночь разлился по улицам Ленинграда мистический, словно небо упало на землю. Облака вязко дымились вкруг телеграфных столбов, тумб с афишами, перил, парапетов, мостов и киосков. Все пожирала белая тьма.

      Шла колонна людей, ноги узнавали старые глянцевые камни мостовой. Конвой на лошадях вырастал из белой мути как всадники Апокалипсиса.

      Холодно, хоть и начало лета. Лица мокры от влаги, поднимающейся с Невы. Каждый занят собственным страхом и собственными мыслями.

      Месяц в одиночной камере, когда видишь только немигающий глаз надзирателя в дверной щели да его грязную руку с похлебкой, протянутую в раскрывающееся с лязгом дверное окошко, приучит к молчанию любого. Ни газет, ни книг, только вымученные мысли о прошлом и непонимание будущего, четыре шага из угла в угол и три – от двери к глухой стене… И вот теперь – хоть какая-то перемена.

      Около пяти утра. Фрагменты домов выступают из тумана мягкими силуэтами и пропадают вновь. Колонна проходит мимо роскошных особняков, в них теперь клубится совсем иная жизнь, мимо купеческих домов с непонятной аббревиатурой на вывесках. Иногда с тротуаров доносятся одиночные голоса – это родственники заключенных выкрикивают кого-то по именам. Арестанты прислушиваются, но крики увязают, словно в вате, звук гаснет, разобрать имена из-за топота сотен ног невозможно.

      В колонне довольно много женщин. В середине идет, сильно припадая на левую ногу, одна – полноватая, некрасивая, она кутается в коричневую шаль. Кажется, ей лет сорок. Женщина озирается на каждый крик с тротуара, идет, стараясь не отстать от ритма толпы, задаваемого арестантам охраной. Лицо ее, типично малороссийское, круглое, обрамляют слабые каштановые волосы, кое-как собранные на затылке. Она смотрит на едва виднеющиеся выступы домов, узнавая их и прощаясь навеки.

      Колонна прибывает, наконец, к вокзалу. Все так же в тумане заключенных распределяют по эшелону. Когда состав набивается битком, вагонные двери тяжело задвигаются, лязгает внешний замок, в крохотном окошке с толстой решеткой теперь можно разглядеть лишь зябнущего часового, красноармеец на платформе отчаянно зевает, оперши о землю винтовку.

      Все мечтают о том, чтобы поезд скорее двинулся. Но с отправлением медлят, конвоиры и командиры переругиваются. Туман еще обволакивает вокзал и людей. Иногда из него доносится чей-то мат, ржание лошади, скребущие звуки метлы. Утро белеет.

      Скоро в вагонах становится трудно дышать. Люди кое-как осваиваются с теснотой. Время тянется мучительно долго. Но вот, наконец, звучит гудок паровоза. Эшелон дергается и начинает свой путь в неизвестность. Женщина, уткнувшись плечом в стену, закрывает глаза и засыпает под стук колес.

      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

      Глава 1

      Эта история произошла в младенческие годы двадцатого века, когда мир был беспечно-праздным, а поэты жили так, что сами становились легендами.

      ***

      Похороны студента прошли наскоро. Родственникам не хотелось привлекать излишнее внимание. Однако на кладбище все же явились молодые люди, за поимку которых власти выложили бы солидную сумму.

      Их было четверо: трое парней и девушка, повадками напоминавшая парня. Один то и дело грыз ногти. Второй имел мрачную физиономию. Третий был похож на цыгана.

      Все четверо, проводив студента в последний путь, удалились с кладбища, не оставшись на поминках. Они приехали в дом, стоящий на окраине Петербурга. Здесь, в одной из квартир, сели за скромный стол.

      – Мы продолжаем дело Христа, он тоже умер как политический преступник. Помянем нашего брата!

      Выпили.

      – Его смерть не должна остаться безнаказанной. Пока нами правит деспотизм, нам остается одно: террор.

      – Но он нарушил дисциплину, за что и пострадал. Мы потеряли связного и теперь нужно ждать, когда ЦК пришлет следующего.

      – Ждать? Зря терять время?

      – Нет, мы не будем ждать, мы продолжим производство бомб. Предлагаю начинять их гвоздями. И взрывать без разбора всех, кто причастен к правительству. Может быть, даже и царя.

      – ЦК против.

      – Но мы же хотим приблизить царство Христово…

      – Царя следует убить даже при формальном запрете партии!

      Похожий на цыгана смуглый парень не спеша ел. Товарищи ждали, что он скажет.

      – И как вы думаете это осуществить?

      – Можно кинуть бомбу с летательного аппарата. СКАЧАТЬ