Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов. Екатерина Дмитриева

Чтение книги онлайн.

      Между немецкими Афинами и Северной Пальмирой: история домашним образом

      Материалом для настоящего издания послужили документы, хранящиеся в Главном государственном архиве Тюрингии в Веймаре (Thűringisches Hauptstaatsarchiv Weimar), где имеется личный фонд нашей соотечественницы, великой княгини Марии Павловны (1786 – 1859), сестры двух российских императоров, Александра I и Николая I, с 1804 г. наследной герцогини, а с 1828 г. великой герцогини Саксен-Веймар-Эйзенах. Значительную часть этого фонда занимает переписка (по счастью, большей частью двусторонняя) Марии Павловны с членами ее русской семьи: матерью – вдовствующей императрицей Марией Федоровной, братьями Александром, Константином, Николаем и Михаилом, их женами – Елизаветой Алексеевной, Александрой Федоровной, Еленой Павловной, племянником Александром Николаевичем (Александром II).

      Сама Мария Павловна предельно серьезно относилась к своему наследию и в последнее десятилетие своей жизни создала специальную канцелярию по обработке материалов собственного архива, которые до сих пор хранятся в Государственном архиве Тюрингии в установленном ею порядке (в Германии говорили, что ей, как никому другому, удалось соединить русскую бюрократию с саксонским порядком[1]). При этом в своем завещании она писала: «Я желаю, чтобы письма еще ныне здравствующих людей были им возвращены, остальные же сожжены; тем не менее я даю своему сыну право их просмотреть, и в случае, если в них найдется что-то важное или интересное для Дома, он может их сохранить»[2]. И одновременно строжайше повелела, чтобы «никогда, ни сейчас ни после, эти бумаги не подлежали обнародованию, и потому должно быть составлено семейное предписание, чтобы этого никогда не произошло»[3]. (Тем самым, публикуя данные письма, мы вынуждены не без смущения признать, что нарушаем волю той, кто их писал и кому они были адресованы.)

      В соответствии с данным предписанием сын Марии Павловны великий герцог Карл Александр Саксен-Веймар-Эйзенах уже после ее смерти издал указ, согласно которому «все письма и бумаги, написанные Марией Павловной и ей адресованные, ни в коем случае публикованию не подлежат» (указ от 17 марта 1872 г.). А в 1894 г. по распоряжению Карла Александра наследие Марии Павловны в целях лучшей сохранности было передано в Тайный главный государственный архив, преобразованный впоследствии в Главный государственный архив Тюрингии в Веймаре, но при этом вплоть до 1949 г. оставалось в ведении герцогского дома, и лишь с конца 1950-х гг. фонд стал доступен для исследователей, хотя формально указ 1872 г. отменен не был[4].

      На фоне других сводов писем, хранящихся в Великогерцогском домашнем архиве (Grossherzogliches Hausarchiv) государственного архива Тюрингии, и, в особенности, на фоне сохранившейся двусторонней переписки Марии Павловны с императрицей Марией Федоровной, продолжавшейся двадцать четыре года, с 1804 до 1828 г. (год смерти Марии Федоровны), где на каждый год приходится по объемному тому писем с каждой из сторон[5], переписка с Александром кажется весьма «компактной». Сам Александр письма писал, особенно в позднейшие годы, не слишком регулярно и к тому же старался не выходить (кроме нескольких особых случаев) за пределы сложенного вдвое почтового листа, исписываемого характерным для него размашистым, но четким почерком. Что касается Марии Павловны, то она, говоря постоянно о невозможности обходиться без писем брата, тем не менее благородно и благоразумно умоляла его писать ей коротко и только когда у него на то есть время или даже не писать вовсе. В результате так и получилось: писем, отправленных Марией Павловной Александру, сохранилось почти вдвое больше, чем его к ней, и все они значительно пространнее.

      При том, что после смерти Александра письма к нему Марии Павловны были ей возвращены, чем, собственно, и объясняется наличие двусторонней переписки в Великогерцогском домашнем архиве, сохранилась она, как это легко можно заметить по датам, далеко не полностью. Так, за 1810 – 1812 гг. практически отсутствуют письма Марии Павловны, в особенности касавшиеся политических и дипломатических дел, которые она сама просила сжигать (порой подобные просьбы мы встречаем и в тех письмах, которые Александр по тем или иным причинам все же сохранил[6]).

      Вся переписка шла на французском языке с некоторыми вкраплениями русских и, СКАЧАТЬ