Поэты – островитяне. И жизнь до предела сжата. Эрлинде

Чтение книги онлайн.

      Поэты – островитяне.

      А мир остальной – не с нами,

      Он весь на материке.

      Поэт окружён морями,

      Дождями и облаками,

      А мир остальной – не с нами,

      Он где-то невдалеке.

      Поэт в этом мире – просто

      Свой не покидает остров,

      Всё делает второпях.

      Поэт – не обычный житель,

      Вы, люди, уж нас простите, —

      В реальности мы – в гостях.

      Нам нужно чуть-чуть покоя,

      До нас не достать рукою,

      И кто-то всегда расстроен,

      Что мы в облаках парим.

      Но нас не вините – просто

      От люльки и до погоста

      Нам нужен наш тайный остров

      И синь глубины над ним.

      От тех, кто тобой прельщён —

      Туда, где царит мгновенье,

      Лети, лети, махаон,

      Лови, лови вдохновенье!

      Твоя красота нужна.

      Сверкни беспамятной долькой

      Глубин, не знающих дна,

      Былинкой, нежной и стойкой!

      Две брызги – крылья твои,

      Вот-вот и они устанут,

      Замрут на ложе земли

      И пятнышком светлым станут.

      Две песни – хрустальный стон,

      И жизнь до предела сжата-

      Люби, люби, махаон,

      Мистический код заката!

      Закат для того горит,

      Чтоб быть твоим крыльям – фоном,

      Ручей для того журчит,

      Чтоб льнуть к твоей песне – звоном,

      И шёлк на крыльях твоих

      Пылает нездешним цветом,

      И ветер давно утих,

      Чтоб вспомнить потом об этом…

      Страданье разносится ветром,

      Сгущается тучами горя,

      Пронзает, как иглами, недра,

      Сочится туманом из моря…

      От этих туманов, не виден

      Архангелом и Серафимом,

      Страданием воздух пропитан,

      Спрессованным и неделимым…

      О, как же Россия привыкла

      Вот к этим тяжёлым рассветам,

      О, как же привычно приникла

      К крестам, не дающим ответа!

      А тысячелетия боли

      Болят и болят, не стихая,

      Ни счастьем, ни раем, ни волей

      Уже никого не прельщая.

      Хочу, едва дождавшись ночи,

      Сгореть, – что недоступно, впрочем,

              Для тех наук,

      Где каждый куб красив и точен,

              И каждый круг.

      И где цилиндром сердце сжато,

      И где не скрыться от квадратов,

      Где настигают виноватых

              Насмешки их.

      Над чертежами не заплачешь,

      И эти мысли так упрячешь,

      Чтоб не рассыпались при встрече

              Углов тупых.

      Хочу, едва дождавшись ночи,

      Сгореть. Но тот квадрат не хочет,

              Что кубом стал.

      А куб – ведь это просто клетка,

      Не строй иллюзий больше, детка,

              Таков финал.

      За попыткой попытка проносятся дни.

      Жизнь моя – не дела, а попытки одни,

      Да и тех непригляден итог.

      Наше время для душ – как Ходынка для тел:

      Задохнётся в нём тот, кто соседа жалел,

      Кто толкаться и драться не мог.

      Я с укором шепчу: «Исцелися, врачу».

      Кто судья, перед кем оправдаться хочу,

      Обнаружив бессилье своё?

      Если совесть – не много ль берёт на себя,

      Лучше ль жить, до презренья себя невзлюбя,

      Чем строкой успокоить её?..

      Окраины взвесь, из нелепых забот,

      Окраины соль у меня на роду

      Написана, – пасмурный круговорот,

      Любовь отвергающий, как ерунду:

      Так мудрость его отрицает СКАЧАТЬ