Ашкелонские хроники. 2010 – 2014 (сборник). Константин Арама
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Ашкелонские хроники. 2010 – 2014 (сборник) - Константин Арама страница

СКАЧАТЬ а. Люди, к великой моей досаде, даже стеснялись при мне окурки кидать в них, и кидали на газон, который мне потом нужно было убирать грабельками…

      Это было днём. А по вечерам, два раза в неделю, я превращался в музыканта: надевал свой мешковатый костюм, галстук-бабочку и играл в фойе отеля на рояле… Я был счастлив.

      Была Ханука, и была война. Это то, что запомнилось больше всего. Несмотря на разрывавшиеся то и дело снаряды и вой сирен, люди были рады этому празднику, и было ощущение чуда и сказки…

      Совсем рядом с роялем стоял столик с ханукиёй (подсвечником специальным). Таких подсвечников было много, и горели свечи… Я играл Моцарта, фантазию ре минор или первую часть знаменитой ля-мажорной сонаты (вариации), и тут отец подвёл мальчишку маленького (ему было года четыре) к подсвечнику. Мальчик стал зажигать свечи, а отец тихо-тихо, красиво и с благоговением запел: «Барух Ата Адонай…». Я невольно остановился и заслушался. Любовался отцом и сыном. Какие же они оба были красивые, умиротворённые…

      В фойе было тихо, но людей было немало, просто все притихли. Это были незабываемые минуты единения. Я тогда ещё не знал, что отец поёт молитву – в переводе на русский язык (это я уже потом понял, когда хоть что-то стал понимать на иврите) – «Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь Вселенной…».

      Я часто вспоминаю тот вечер и, когда слышу эту молитву, представляю рояль, вечер, свечи, отца и сына…

      Лист бумаги

      Лист бумаги. Белый. Прямоугольный. Формат А4. Он безупречен. В нём нет ничего. Но в нём начало всего. Начало всего, что могло быть кем-то подумано, сказано… Это может быть целый мир, целая Вселенная или просто точка. Простая точка, поставленная в любом месте этого чистого листа, нарушает его изначальную целостность, и он перестаёт быть тем, чем был ранее, – становится просто носителем информации. Просто точка, и всё – у листа бумаги появилась функциональность. Для этого нужно было пожертвовать его безупречностью. Его совершенство можно сравнить разве что с безупречностью чёрного рояля… Магия молчащих белых и чёрных клавиш, в потенциале способных раскрыть тайны гармонии и мироздания. Нужен только творец. Но лист чист, рояль молчит.

      Умирая, мы перестаём быть функцией и становимся безупречными в своей конечной исполненности. Исписанная страничка нашей жизни закончена и совершенна в своей неизменности – когда ничего нельзя добавить и убавить, когда поставлена точка.

      Точка поставлена.

      Игуаний

      Мой мир велосипедных поездок не всегда так отчуждён от внешнего мира, как это может показаться. В нём есть персонажи, встречи с которыми я жду, – жду всегда по-особенному, с ощущением детской радости и веры («А вдруг?»).

      Так, на пересечении улицы Рабина и проспекта Бен Гурион у меня есть парочка знакомых ящериц. Я часто вижу их утром, когда еду на работу. Они сидят рядышком, обычно на обочине дороги, и греют свои животики в лучах утреннего солнца. А иногда я вижу их на финиковой пальме, где у них, видимо, гнёздышко.

      Каждое утро я еду и думаю, встречу ли я эту забавную парочку. Им, конечно, и дела до меня нет, а я им рад. Сегодня, возвращаясь с работы, я видел, как Игуаний (именно так я называю и того и другого, так как решительно не понимаю, кто из них мальчик, а кто девочка), – так вот я видел, как он старательно изображал из себя листик на дороге. Отъехав чуть подальше, я заметил краем глаза, что Игуаний ломанулся в кусты, – видимо, я как-то помешал ему в его игуаньих делах.

      Он

      В Ашкелоне ночь.

      Я и он. Мы не спим… Он всегда приходит, когда ему вздумается. И сегодня он со мной. Пришёл, раскидал ноты – всегда праздный, всегда разный… Сегодня тёплый и пьянящий. Мой ветер.

      В доме темно, и только разбросанные нотные листки по полу белыми пятнами. Пришёл побыть со мной. Но мне пора спать. Ему не привыкать к этому, он всем дарит беспокойные сны.

      Вот и сегодня, наполняя собой комнаты спящего дома, шумит, бродит… и притих… уснул-таки…

      Тихо и хорошо. Предрассветные часы. Скоро проснутся птицы.

      Мой волк

      О. К.

      Первый раз я повстречал своего волка во сне. Дело было зимой, и я, выходя из маршрутки, испугался, увидев на тропинке огромного волка. Кажется, я в него начал чем-то кидать. А потом стало стыдно: он же ничего мне не сделал. Я сел в снег, на плотно сбитый сугроб, и мой волк подошёл ко мне и положил голову на мои колени. Я тогда почувствовал, как тяжела его голова, какой он сильный и как от его шкуры тянет холодом.

      Холодом… Волк живёт на берегу холодного сурового моря. Такова уж его судьба – быть с душой степного волка и сердцем морского волка.

      Сердце волка… Он любит море и камни – оттого ли, что камни вечны и молчаливы, оттого ли, что морю СКАЧАТЬ