Под лапой. Исповедь кошатника. Том Кокс

Чтение книги онлайн.

      Хроника моих кошек

      Киса (1971–1975)

      Феликс (1972–1989)

      Табс (1986–1987)

      Монти, он же Щеголь (1987–1998)

      Дейзи, она же Слинк (1991–2007)

      Медведь (с 1995)

      Джанет (с 1997)

      Брюер (2001–2002)

      Ральф, в девичестве Пруденс (с 2001)

      Шипли (с 2001)

      Пабло (с 2005)

      Бутси (с 2005)

      Пролог

      Для начала парочка фактов: меня зовут Том, я обожаю кошек, и примерно тридцать три года назад одна из них погибла по моей вине – в этом я практически не сомневаюсь.

      Всем известен стереотипный образ сумасшедшей кошатницы. В «Симпсонах» этому второстепенному персонажу даже не требовалось имя – ее и так сразу запомнили. У сумасшедшей кошатницы нет детей, вся ее жизнь – это кошки, в доме грязь, да и за собой она не следит.

      По правде говоря, несправедливо, что существует такой стереотип, когда противоположный образ – сумасшедший собачник – еще не прижился. Получается, что лучший друг человека помогает хозяину с достоинством провести пожилые годы, тогда как лучший друг старой, неприятно пахнущей кошатницы сопровождает ее в походах в супермаркет, где та покупает лишь солодовый хлеб, несколько сеток для волос, упаковку нарезанной ветчины и двадцать четыре баночки корма «Феликс». О сумасшедших кошатниках говорят гораздо реже, но я готов заявить, что такой тип существует – и помешан он на кошках не меньше, чем его единомышленницы женского пола.

      Конечно, я не совсем уж сумасшедший. Да, в доме наверняка будет пахнуть, если пару дней не пылесосить и не заглядывать под диван, но здоровью это ничем не грозит. И еще я как-то повязал галстук одному из моих котов, пока тот спал, однако за исключением того случая – никакой кошачьей одежды, и «моими пушистыми детками» я их точно не называю. Правда, котов у меня целых шесть, и каждый из них, с точки зрения ухода, все равно что миниатюрная копия Мэрайи Кэри. Пока вы это прочитаете, в мой дом наверняка забредет еще один самодовольный комок шерсти, решит, что тут здорово, и уляжется на один из кошачьих гамаков, которые я специально повесил у батареи. Может, я даже сумею не обращать внимания на отвратительный чавкающий звук, с которым он вылизывает свой зад. С таким я уже сталкивался и столкнусь еще не раз.

      Вот рассказываю вам об этом и будто нарушаю некий запрет. Почему многие мужчины с недоверием относятся к кошкам и почему многие люди с подозрением смотрят на мужчин, которым кошки нравятся? Неужели думают, что любители котиков изобретают коварный пушистый план по свержению человеческого рода?

      Признаться другу традиционной ориентации в том, что ты, гетеросексуал, любишь кошек, – все равно что рассказать ему о своей коллекции плюшевых мишек или похвалить его «миленький» вязаный жилет. Однако статистика явно противоречит сложившемуся образу изгоя общества, который приписывают мужчинам-кошатникам: по данным на 2008 год, в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии проживает около 9 миллионов кошек, а во всем мире их, наверное, больше миллиарда; глупо считать, что только женщины балуют своих кошек и чешут их под подбородком.

      Так каков он, кошатник? Доктор Зло из «Остина Пауэрса»? Пенсионер в кальсонах, у которого в еде кошачья шерсть, а диван пропах мочой? Или владелец букинистического магазина, похожий на трансвестита? А может (р-р-р, ш-ш-ш!) – метросексуал? Допустим, так, но среди кошатников есть и великие американские писатели (Марк Твен), и борцы с демонами (Энтони Хэд, главная звезда сериала «Баффи – истребительница вампиров»), и математики (Исаак Ньютон), и мировые лидеры (Уинстон Черчилль). Повесьте на нас ярлык, и мы, с безразличием наших четвероногих союзников, стряхнем с себя стереотипы и продолжим жить по-своему. Кто-то скрывает от мира свою любовь к кошкам, кто-то воспринимает все с излишней серьезностью, но есть среди нас и обычные ребята, которые не думают, что их мужественность подрывает желание проводить время с самым популярным в мире домашним животным.

      Кстати говоря, у многих есть своя, как это назвал бы психоаналитик, «кошачья история», и чтобы проследить мою, надо начать с начала – и я имею в виду с самого начала.

      Когда я задаюсь вопросом: «Как так вышло, что мою жизнь всецело поглотили кошки?», то обычно вспоминаю два определяющих события. Одно из них произошло во мраке деревенского сада в 1998 году и на тот момент казалось по-своему важным, другое – в еще более мрачном месте в начале 1995 года, когда слово «определяющий», СКАЧАТЬ