Известь. Сергей Пахомов

Чтение книги онлайн.

      Хула и поношение богам

      За слёзы Публия Овидия Назона!..

      Блестя доспехами (не детям – по серьгам),

      Спешит преторианская колонна,

      Как время по рукам кариатид…

      Взялись за пряжу Децима и Морта.

      Мне сердце молчаливо говорит,

      Что это не последняя когорта.

      И так за легионом легион,

      Как овцы, благоденствуя сквозь слёзы,

      Мы для закланий пятимся в загон,

      Где нам Плутон прочтёт метаморфозы.

      Душа, не обладая естеством,

      Не веря в предначертанность событий,

      Отождествляет Парку с божеством,

      Усердно передёргивая нити

      Обычной человеческой судьбы,

      Где смерть, как и зима, не за горами…

      Я видел придорожные столбы,

      Украшенные беглыми рабами…

      Мой дом уснул на горном берегу,

      За домом – пруд в убранстве белых лилий,

      Фруктовый сад… Я долго не смогу

      Отдать долги, любезнейший Эмилий.

      На дне пруда – холодные ключи,

      Повсюду пучеглазые стрекозы…

      Набор неуважительных причин,

      Чтоб я не написал метаморфозы.

      Дня два назад привёл домой гетер

      И, сделавшись назойливым, как муха,

      Поставил им Овидия в пример,

      Зудя о вечном разгильдяйстве духа.

      Ложь правдолюбцу, как земле – вода,

      Чтоб глупая надменность охладела…

      Январским инеем примята борода —

      Метаморфозы старческого тела.

      Мне цезарь посулил высокий пост

      И два сестерция – за лист имперской прозы…

      Так, алчных устремлений симбиоз

      Мешает мне начать метаморфозы.

      Овидий, знаю точно, был бы рад,

      Беря всё то, чем брезговал Гораций…

      Я предпочёл уединённый сад

      И запах распустившихся акаций,

      Лукрецию… Я утром ей вручил

      Мной лично обезглавленные розы…

      Теперь я знаю тысячу кручин,

      Чтоб не упоминать метаморфозы.

      Как не хватает мозаичных терм!

      Бесед с Овидием за чашею нектара…

      Одна из главных в жизни теорем —

      Происхожденье собственного дара.

      Бродя по руслу мелкого ручья,

      Беду, как нарастающие грозы

      За виноградниками, ждёт душа моя,

      Как понапрасну ждёт метаморфозы.

      Мы, римляне – отчаянный народ,

      Чванливые, порой глухие сердцем…

      Корнелий обещал, что Рим умрёт,

      Как роща, под ногами иноверцев.

      Давай сыграем. Нечет или чёт?

      Откуда заклинатель форм и линий

      О крахе Рима знает наперёд?..

      И странно, что молчит об этом Плиний.

      Печальным взором Терпсихора глядится в русские поля:

      На сцене шляпки мухомора танцует избранная тля,

      Хор певчих шишек, как церковный, тягуче-православный хор,

      Шуршит язвительно-духовно о том, что достославен бор.

      Я поскользнулся на маслухе, чья затрещала кожура,

      «Чёрт побери», – звенели мухи стальною дужкою ведра.

      Жара… На противне залива, в окладе лилий-Бовари,

      Карась устало-прозорливо лежал, пуская пузыри.

      Троянским яблоком раздора сияло солнце среди туч,

      Изнемогая, Терпсихора на прерывающийся луч

      Присела… Тучный муравейник опарой раздавался вширь…

      Жук-скарабей (не коробейник) листал берёзовый псалтырь.

      Я жаждал тайного признанья по мановению руки,

      Но расступилось мирозданье над гладью голубой реки,

      Гроза наметилась… Внезапно – как хлопнув дверью, уходя,

      Волною – тошнотворный запах до первых запонок дождя.

      Среди портовых лупанарий, пришвартовавшихся дикрот

      Гетера (заросли азалий, предвосхищающие СКАЧАТЬ