Белый конь. Высокобезнравственная повесть. Юрий Моренис

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ dero

      Белый конь

      Высокобезнравственная повесть

      Охотясь за Принцем на Белом Коне,

      главное, не зашибить лошадь

      Пролог

      Как экономика должна быть экономной, так одиночество – всегда одиноко. Когда встречаются «два одиночества и разводят у дороги костер», они уже не одиноки, поскольку их двое.

      Двое, трое, четверо… Четыре женщины за одним столиком – это «Секс в большом городе», а не одиночество. Все, что больше одного, называть одиночеством – нонсенс!

      С этим и столкнулся сочинитель «Белого коня» – как собрать вместе одиноких женщин? Они не собираются! В бане ли, в службе знакомств, на природе или тайком на явочной квартире милые женщины перестают быть самими собой, они выделываются друг перед дружкой, врут, кокетничают, завидуют, ненавидят и искренности от них в жизни не дождаться. А чтобы повесть действительно получилась, надо оставить их там, где они, по-настоящему они: в темноте, лицом в подушку, задыхающихся, рыдающих, но на самом деле мечтающих, фантазирующих и желающих… Господи, чего только не желающих!

      Ночь. Именно наедине с ночью женщина по-настоящему одинока.

      Кстати, раз в год ночью, в единственном месте у некоторых одиноких леди появляется возможность собраться вместе: на Ивана Купала, на Лысой горе, и это, вовсе не объединяющее мероприятие, называется «Шабаш». Однако ведьмы – не героини моего повествования.

      Первая ночь

      Если бы я вдруг стала сама собой, я бы от себя сошла с ума!

      Меня спасает вселенская ложь: воспитание, образование, телевидение, книги и прочее… Воспитывали, согласно общей морали, глуша меня во мне. Обучали, давая ненужные знания, совсем не подходящие для моего дальнейшего существования. По ящику – вранье о добропорядочности и справедливости, и только взрывы, катастрофы, украденные дети вызывают дрожь и затаенную печаль. На глазах слезы, но это слезы не мои, а той, которую воспитали и обучили плакать в положенных местах. Смеяться тоже… Идешь на концерт и умираешь от хохота, слушая артиста-юмориста или писателя-сатирика. Хотя абсолютно то же самое, но другим голосом от ведущего новостей по телевизору и, будьте любезны, – рыдания взахлеб.

      Книги… А что, книги?! Чем они лучше других? Правда, в некоторых рассказывается о Принце на белом коне. Мол, является он и обнажает тебя до самого донышка, срывая шелуху воспитания, образования и прочей чепухи… «Ты что, книгам веришь?» – спрашивают с изумлением. Не знаю, но думаю, где-то он есть, этот Принц на белом коне? «Ненормальная, идиотка, чокнутая!!!» Так я же и говорю, стала бы собой – сошла бы с ума.

      Начала его искать поздно, года в двадцать три. Маленькая была, дурочка. Закончила институт, и филолог с красным дипломом, попала секретаршей к Николаю Петровичу. Отдать должное, Николай Петрович, как матерый алкоголик, в первый же день устроил испытание. Дает тысячу рублей и велит купить выпивку. На вопрос, что именно, машет рукой, мол, что понравится. А я тогда в спиртном ничего не понимала… Что в спиртном – материться не умела! Водитель его молчит, лишь с ухмылкой плечами пожимает. Чую, подвох, а в чем – черт разберет. Ладно, поехали. Захожу в магазин, а там коньяка – залейся! Наивная, хлопаю глазами, сыплю голубые брызги и тоненьким голосом спрашиваю продавца, какое зелье вкуснее, «Черный аист» или «Белый аист» – бутылки аж светятся от наклеек. Продавец мудрым голосом поясняет, это, девушка липовая Молдавия – не вздумай покупать. Единственное здесь приличное – Дагестан, его и бери. Спорить не стала, еще купила кое-какую закуску, сложила все в пакет и – к шефу. Николай Петрович заглянул внутрь, довольно хмыкнул и с удивлением посмотрел на сдачу в протянутой руке.

      – Э-э, голубушка, это твое. Забирай!

      Итак, боевое крещение, так сказать, прошла – за работу. День тружусь, другой, а на третий появляется он… Может, на кого-то подобные и производят впечатление вплоть до падения со стула, а на меня не очень. Ну да, метр девяносто семь, черный блейзер от Тиффани, под ним нечто розовое и шелковое, расстегнутое до пупа от Гуччи, белые отглаженные брюки и туфли, уж не помню от кого – всегда не до туфель было. Но лысый, лы-сы-й! Для меня лысина – нечто потное, мокрое и скользкое. Фи, фи! И еще раз, фи!!

      – О! – говорит. – У Николая Петровича снова все по-новому! Как вас зовут?

      Смело отвечаю:

      – Маша.

      – А по батюшке?

      Я – в осадок! Впервые в жизни у меня спросили отчество.

      – Владимировна.

      – Здравствуйте, Мария Владимировна. А я Геннадий Михайлович. К шефу можно? Мы созванивались.

      – Ага… Да, то есть, можно.

      Они СКАЧАТЬ