Вот и кропал стишки на злобу дня, и – за неимением лучшего – их исправно публиковали, и я прослыл поэтом. И возомнил о себе целый ворох чего…
А когда в редакции надоумили бойкого "автора-куплетиста" обратиться в литобъединение при ЦК ЛКСМ Азербайджана в Баку, я подумал, отчего бы и нет…
....................
Азернешр. Что-то от обводов многопалубного океанского лайнера явственно проступает в благородных очертаниях породистого дома, в плавных линиях многоярусных балконов, опоясывающих изящный корпус.
У подножья Дома-корабля плещется толпа: через улицу – знаменитый Зелёный Базар.
– Кутум! Свежий кутум, – надрывается худощавый брюнет в чумазой униформе.
Рядом – лоток молчаливой тётушки с переползающими друг по другу змееподобными миногами. Тут же над расстеленными брезентовыми полями буйствуют ароматы пышных снопов знаменитой южной зелени… Кинза, рейхан, шпинат – глаза разбегаются…
Оставив по левую руку азартный галдёж, ныряю в прохладный подъезд. Мраморная лестница, актовый зал.
Сжимаю в ладони рулончик экзерсисов изящной словесности.
И вот он, мой выход в сладком предвкушении триумфа…
......................
По Базарной улице, не замечая ничего вокруг, плетётся понурый человек. Что-то бормочет, клянётся самому себе, что никогда больше нога его не ступит…
..............................
Но ещё не раз и не два приду я в заветный Дом. И вполне сойдусь с Зоилами, так безжалостно обрушившими мои представления о себе любимом.
Управлял задиристым ЛИТО Владимир Азимович Кафаров. Маститый переводчик, он частенько делился с начинающими поэтами спецификой литературной работы…
– Как, – рассуждал он, – не растеряв оттенки, воплотить эту симфонию чувственности в чужеродной среде иного языка, как сохранить неповторимую мелодику в переводе на русский, столь отличающийся выразительной палитрой от "французского языка востока" – сладкоголосого фарси?
Мы, затаив дыханье, слушаем откровения.
А однажды:
– В стихах должно быть что-то от лукавого…
Владимир Азимович произносит это как бы невзначай… Мимоходом.
К своему великому счастью не пропускаю мимо ушей волшебную формулу, и много лет спустя именитый ленинградский литератор Феликс Лазаревич Нафтульев на домашнем собрании ЛИТО "Миряне" подтвердит моё послушание канону:
– Стихи Теймура нужно перечитывать. Тогда и вскрывается то, что по началу было невидимо… И добавил что-то о многослойной метафоричности…
А жизнь шла, годы летели… Новые впечатления рождали новые образы, и из-под пера появлялись одна за другой зарисовки…
Иду в октябрь. Сеет звоны
Лесов мерцающий наряд,
Дымя туманами, горят
Деревья пламенем бессонным.
И тишина… Но где-то рядом
Прошелестела, чуть слышна
По умирающим аркадам
Ознобов первая волна.
Пригоршни жестяных листов
Пустились штопором кадрили,
И заплелись. И завихрили.
И пали под ноги кустов.
И следом выткался, не бросок, -
Мазок к мазку – узор льняной
Стволов молоденьких берёзок…
Ах, что он делает со мной…
В конце концов стихотворений набралось вполне достаточное для публикации, и я задумался, а что дальше…
А дальше на гатчинском ЛИТО мне записали номер телефона Натальи Львовны Нутрихиной.
ИЗДАТЕЛЬСТВО "ЧЕТВЕРГ"
До станции электрички от нашего Кобрина почти три километра пешего хода. До Ленинского проспекта в Питере около часа езды. Ещё прибавьте время до Дачного, и там с полчасика на поиски дома. И вот я у дверей квартиры на пятом этаже типового бетонного монстра.
Меня встречают хозяева квартиры – владетельница издательства "Четверг", поэтесса Наталья Львовна и её супруг журналист и прозаик Анатолий Иванович Нутрихины.
Кабинетик издательницы заставлен техникой, по стенам полки с книгами, выпущенными её усилиями.
Оставляю рукописи. Откланиваюсь. И – на электричку. Дома буду под вечер.
СКАЧАТЬ