В лабиринтах Истины. Алексей Хазанский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нкую, блуждающую, светлую душу поэта XXI века. Не случайно книга называется «В лабиринтах Истины». Только движение, только попытки выбраться, найти выход к свету – вот сквозной мотив корпуса текстов.

      Из тех лабиринтов, что внутри тебя, сложнее выбраться, чем из реальных. И только поэзия способна решить эту задачу. Для Хазанского поэзия – это душеспасительное занятие. Эта книга – своеобразная хроника спасения души. Отсюда такая точность в датах. Поэт словно изучает себя, бродящего в своих лабиринтах. И чем сильнее эмоция на каждом повороте, тем сильнее надежда на счастливый финал.

      Можно долго роптать на жестокость людскую,

      Отказаться от веры, проститься с мечтой.

      Но какой бы дорогой ни шел ты вслепую,

      Та, которой достоин, и будет судьбой.

      Это строки из открывающего книгу стихотворения «Судьба». Здесь много заложено. Из этих литературных корней постепенно вырастает древо книги.

      Какова же судьба поэта? Она, по Хазанскому, многогранна. В ней есть и бесконечная тяга к перемещению, к желанию куда-то уехать и начать все с чистого листа. Эта почти онегинская охота к перемене мест определяется не хандрой, а постоянным чувством неудовлетворенности. То есть здесь куда больше экзистенции, чем тоски.

      А мне б уехать, хоть куда-нибудь,

      Укрыться на окраине вселенной.

      И попытаться вновь найти свой путь,

      Почувствовав желанье перемены.

      Конечно, судьба поэта – это во многом судьба идеалиста. Он всегда нуждается в иррациональном. Тут и образ музы, и надмирный образ женской сущности, и путеводная звезда. Всякий человек нуждается в некоем наставнике-поводыре, для поэта это, как правило, нечто не сущностное, это образ, это ведет незримо, но всегда присутствует. Это индивидуальное явление. Что путеводная звезда для поэта – то ничто для обывателя. Хазанский вот так подчеркивает эту черту поэтической судьбы:

      Звезда ты моя путеводная,

      Терзаешь мне сны ночью каждою.

      Болею бездомной свободою,

      Бессмысленной жизнью бродяжною.

      Живу в ожиданье неистовом,

      Питаясь бедой и тревогами.

      С тобою беседую мысленно,

      Шагая печали дорогами.

      Без сомнения, поэта Хазанского не могут не волновать размышления о сути творчества. Тут разные времена знавали разные модели поведения, кто-то эпатировал излишним эстетством, кто-то отрицал предшественников. Хазанский занимает такую позицию, что поэзия важнее поэта, что ему не стоит чересчур напирать на собственное литературное эго, что секрет в том, чтобы ощущать свою малость, чтобы сверять свои катрены по высшим образцам мировой поэзии и встраивать свой голос в божественный хор, а не пытаться кого-то перекричать.

      Я не пишу особенных стихов.

      В них, отраженьем, краски дня земного,

      Полет мечты, под мерный ход часов,

      И опыт жизни с каждым мигом новым.

      А между строк прощаний грустный плен,

      Рутина дней, под всполохи надежды,

      Неистовая жажда перемен

      И теплота к тому, что было прежде.

      Внешний мир, его описание, его понимание, своеобразное с ним примирение для Алексея Хазанского не менее важны, чем эмоционально метафорические ряды. Он тонко чувствует соотношение детали и общей картины, он предельно конкретен и предметен, но предмет ему нужен для придания ему чуть иного смысла. Мир в глазах поэта меняется, самая обычная вещь может стать поводом для поэтического взгляда. Здесь Хазанский продолжает традиции акмеистов.

      На улице с утра тревога,

      Ненастье – сильный снегопад.

      В сугробах спряталась дорога.

      Машины едут наугад.

      Скользят по рытвинам и каше,

      На нерве бьются иногда.

      В одном котле – дороги наши

      И ротозеев череда.

      Но не только гармония сопутствует судьбе поэта. Непонимания, отверженность, изгнанничество тоже имеют место быть. Ощущение доли поэта как доли человека, не понимаемого другими, в творчестве Хазанского выражено ярко и в довольно большом количестве текстов. И нет ни капли нытья, лишь гордое понимание своего удела, лишь преданность русскому слову и правде бесконечного поиска истины.

      Не каждому дано узнать подобное.

      Поэту, может, чаще, чем другим.

      Порою жизнь ему как место лобное,

      Не понятый он миром и гоним.

      Избыток чувств его – для кельи пыточной,

      В которой инструментами – судьба.

      Надежды и мечты подчас – несбыточны,

      Ведь главной пыткою – с собой борьба.

      Ну, само собой разумеется, СКАЧАТЬ