Путь трубадура. 101 история из жизни музыканта в метро. Алексей Сергеевич Воронин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ась эта история той самой темной августовской ночью, когда на второй бутылке белого сухого Аристарх вдруг с невероятной ясностью ощутил себя новым бодхисатвой. С невероятной, запредельной ясностью он вдруг осознал, что его предназначение – странствия, песни и великое одиночество. И бодхисатва написал короткое, в одну строчку, письмо офисному начальству с просьбой об увольнении по собственному. Потом он нажал кнопку «отправить», выключил десктоп и завалился спать. Да, именно так началась новая жизнь Аристарха. И здесь надо сказать, что Аристарху уже перевалило за пятьдесят. Поздновато для кризиса среднего возраста. Хотя, если взять за норму дистанцию в сто лет, то самое время.

      Офисный быт Аристарху тогда уже осточертел. Он невероятно уставал от капризных клиентов, недовольного начальства. От перезрелых дам, вставших утром не с той ноги и способных вынести безвинному коллеге мозг. Уже много лет параллельно шла вторая, тайная жизнь, где были музыка и свобода. И эта тайная жизнь всегда воспринималась Аристархом как первая и главная. Дисгармония между этими двумя жизнями – официальной офисной и тайной музыкальной – копилась годами, постепенно вгоняя его в глубочайшую депрессию. Дома, под письменным столом Аристарха, стоял большой короб с его дисками. Сотни дисков и сотни песен – частичек жизни лежали под столом мертвым грузом. И впереди мерещились сплошь могильные кресты. Даже разговаривать по телефону Аристарх уже почти не мог. Голос его звучал настолько печально, что абонент на том конце провода мог невольно вздрогнуть и спросить, не случилось ли у Аристарха личное горе.

      Начальство и сослуживцы отнеслись к решению Аристарха с полным непониманием, но приняли как данность. Одна лишь юная девочка из рекламного отдела поинтересовалась удивленно:

      А почему вы увольняетесь?

      Аристарх в ответ промычал что-то невнятное.

      Итак, Аристарх сиганул за борт офисного корабля и потом смотрел, как лайнер благополучия уплывает, становясь все дальше и дальше. Одинокий в своем Тихом океане, он весьма смутно представляя, где его остров мечты, куда плыть. И это был момент абсолютной свободы.

      Жена отнеслась к уходу Аристарха с работы на удивление спокойно, сказав, что он имеет на это право. Аристарх не вполне понимал природу этого спокойствия. Это могла быть усталость от долгой совместной жизни. Но могло быть и равнодушие. Возможно, у жены тоже начиналась некая новая жизнь, о которой он не знал, или она мечтала об этом – это мало волновало его. Пока росли дети, семья имела большое значение. Но дети выросли, разъехались и отношения двух уставших друг от друга людей стали иметь весьма условную силу. И это был еще один момент свободы.

      Поначалу новая жизнь выглядела довольно-таки однообразно. Аристарх сидел на кухне, бренчал на гитаре и глядел в окно. День за днем. Иногда случались небольшие концерты, куда его приглашали выступить, но таких приглашений не стало больше. Никто не заметил, что Аристарх кардинально переменил свою жизнь. Жена уходила на работу рано утром и возвращалась поздно вечером. Виделись они мало и редко. Единственными слушателями Аристарха были кот и пес – их домашнее стадо, оставшееся в наследство от разъехавшихся по новым гнездышкам детей. Кот был помойной породы, молодой и наглый. Пес – старенький, робкий, он с трудом держал сморщенное тельце на кривых аристократических лапках.

      Иногда Аристарх ходил за хлебом, молоком, вином для себя и кормом для стада в продуктовый магазинчик, затаившийся меж супермаркетов. Там все еще были прилавки, за которыми стояли продавщицы и самолично отпускали товар. Он перекидывался парой фраз со смешливой молоденькой продавщицей молочного отдела и шел домой, ощущая себя почти стариком, живущим в каком-то сумеречном мире, где ничего не происходит и уже не произойдет.

      Иногда в душе Аристарха просыпался внутренний клерк. Он тихо и жалобно скулил, просился обратно, в теплое офисное кресло, к компьютеру и телефону, непрерывно звонящему по рабочим вопросам. Даже офисные дамы бальзаковского возраста не казались в такие минуты абсолютным злом, а начальство рисовалось справедливым и даже человеколюбивым. Но вскоре офисный морок проходил. Поскулив недолго, клерк покорно умолкал, и на душе Аристарха снова воцарялась удивительная тишина. Та самая, когда из ниоткуда вдруг возникают слова, приходят мелодии, а потом они складываются в песни. Аристарх подолгу вслушивался в эту тишину.

      Тем временем картинка за стеклом менялась. Красно-желтая осенняя листва повсеместно сходила. Озябший ясень, сиротливо глядевшийся в окно Аристарха, стоял в стильной обновке – снежном плаще тонкой работы.

      Наверное, Аристарх мог бы и дальше одиноко сидеть на кухне, играть и смотреть в окно, покрываясь мхом, как старый пенек. Но живой гитаре требовались новые струны, иначе она начинала фальшивить. Брать деньги у жены Аристарх не привык, почитая это постыдным для мужчины занятием. А его банковская заначка, накопленная за годы офисной службы, стремительно таяла и наконец вовсе испарилась.

      Безденежье – страшно унизительная вещь. Человека все больше занимают мысли СКАЧАТЬ