Петербургский сыск. 1874 год, февраль. Игорь Владимирович Москвин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Петербургский сыск. 1874 год, февраль - Игорь Владимирович Москвин страница

СКАЧАТЬ ty-line/>

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

      Глава первая. 8 февраля 1874 года

      В пятничный день, 8 февраля 1874 года Иван Дмитриевич Путилин предстал пред светлы очи Государя в связи с награждением за самоотверженное служение Отечеству. Начальник сыскной полиции был отмечен подарком в тысячу рублей серебром с вензелевым изображением Его Величества. Александр II, самолично, принимал награждаемых в Зимнем дворце, сперва выслушали обедню в Круглом зале, где Иван Дмитриевич чувствовал себя не совсем уютно среди множества мундиров, камзолов, сияющих алмазами звёзд и золотых лент.

      Награждаемых было пятеро – саратовский предводитель дворянства, какой—то камергер, генерал с пышными усами, Иван Дмитриевич и енисейский губернатор тайный советник Лохвицкий.

      Государь подошёл к Путилину. На лице Александра появилась приятная улыбка, и так же душевно прозвучал голос, что у Ивана Дмитриевича нежданно подступил ком к горлу, а к глазам подкатили слезы, чего с ним ранее никогда не случалось, но он не смел их смахнуть.

      – Благодарю вас, Иван Дмитриевич, – сказал Государь, – благодарю за вашу ревностную и верную службу. Я уверен, что и далее вы будете продолжать её с тою же пользою для нашего Отечества. Ещё раз благодарю!

      В тот же день в седьмом часу пополудни на площади Мариинского театра вытянулся целый ряд экипажей и длинная лента извозчиков. Кучера и возницы собирались кучками около карет и саней, хлопали рукавицами, топтались на месте, пытаясь согреться, перекидывались между собою замечаниями о погоде.

      Дул, действительно, резкий ветер, шёл косой снег, залеплявший глаза и острыми иголками коловший лицо.

      Иван Дмитриевич в это время сидел в ложе Мариинского театра, и хотя не был большим любителем оперы, но, будучи приглашённым помощником градоначальника генерал—майором Козловым, не посмел отказаться. Такие вечера выдавались редко, большинство из них заняты до позднего часа на службе – преступники не чтут ни времени года, ни времени дня. Гирляндой блестящих туалетов блестели ложи бенуара, бельэтажа и даже первого яруса. Переливы драгоценных камней всех цветов радуги украшали белоснежные шеи, уши, и затянутые в изящные перчатки грациозные ручки, выставляющие напоказ своё богатство или пытающиеся затмить им соседей по креслам.

      Сегодня давали премьеру – оперу «Борис Годунов» какого—то композитора Мусоргского с мудрёным именем Модест.

      По чести говоря, во втором отделении Ивану Дмитриевичу пришлось прикрывать рот рукой, чтобы скрыть от посторонних глаз зевоту.

      – Благодарю, – Путилин смотрел красными от недосыпания глазами на генерал—майора, с большим удовольствием Иван Дмитриевич бы предался в эту минуту безделью в любимом кресле, – Александр Александрович, за любезное приглашение..

      – То—то я смотрел, – засмеялся Козлов, – что опера произвела на вас неизгладимое впечатление своим сонным действием. Не смею больше задерживать.

      – Разрешите откланяться, – Иван Дмитриевич кивнул головой и пошёл к выходу.

      Белой ватой сыпались клочья снега и покрывали почерневшие от езды улицы новым рыхлым слоем. Сквозь мглу ночи бледно мигали редкие керосиновые фонари. Всякий звук заглушен тишиною, едва слышен скрип полозьев.

      Извозчичьи сани повернули с Малого Проспекта Петербургской стороны на улицу Теряева. Иван Дмитриевич ранее поднял воротник своего пальто и совсем натянул на лоб до глаз шапку. Весь он был покрыт густой снежной кашей. Извозчик перевязал себе шею женским платком. Лошадь то и дело спотыкалась, плохо слушалась кнута, но извозчик бил по облучку саней, показывая пассажиру усердие.

      Подъехали к широкому крыльцу.

      – Стой, – натянул поводья возница, – приехали, и обернулся к пассажиру.

      Недалеко прохаживал городовой.

      – Получи свой четвертак, – сказал, слезая, Путилин, – а так, как погода—то больно скверна – вот тебе ещё гривенник.

      – Благодарствую, барин, – уныло проговорил извозчик.

      – Пошёл, пошёл! – крикнул подошедший городовой и толкнул лошадь в оглоблю, – здравия желаю, Иван Дмитриевич!

      Путилин ответил на приветствие и поднялся на крыльцо.

      У порога встретила Глаша, женщина лет сорока, последние восемь лет помогающая по хозяйству и в то же время «кухонная хозяйка», как порой в шутку звал её Путилин, приняла пальто и шапку.

      – Принеси—ка, Глашенька, мне чаю, – произнёс Иван Дмитриевич и прошёл в гостиную. Там Путилин присел в кресло пурпурного бархата и закурил сигару. Через пять минут служанка принесла на подносе чайник и столь любимые Иваном Дмитриевичем имбирные пряники в стеклянной СКАЧАТЬ