Чекист. Южное направление. Евгений Шалашов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сии, но Буденный смотрел лишь в известную ему точку, не поднимая головы.

      Кажется, именно так сидел Григорий Мелехов в каком – то из фильмов, но не уверен. По мне – так сидеть неудобно, но я и шашку с собой не таскаю.

      Семена Михайловича можно понять. Рассматривалось персональное дело одного из его начдивов, а если конкретно – командира шестой кавалерийской дивизии товарища Апанасенко Иосифа Родионовича, допустившего во вверенной ему дивизии случаи мародерства.

      С одной стороны – товарищ Апасенко герой. Его дивизия, отличившаяся во время штурма Львова, понесла самые большие потери. С другой – чтобы выставить одуревших от крови, вина и женщин красноармейцев из старинного города, пришлось подтягивать две стрелковые бригады, «выдавливать» кавалеристов из населенного пункта, а потом разоружать два полка.

      К чести Семена Михайловича, порядок он навел не дожидаясь указания ни из штаба фронта, ни из Москвы. Однако, ситуация требовала кого – то примерно наказать.

      Комиссия, а если называть вещи своими именами – революционный трибунал, восседала за длинным столом. Михаил Иванович Калинин олицетворял собой ВЦИК, Эфроим Маркович Склянский – РВС республики, Иосиф Виссарионович Сталин олицетворял и ЦК, и реввоенсовет Юго – Западного фронта. Четвертый член комиссии, ваш старый (как я надеюсь!) друг Владимир Иванович Аксенов, представляющий на заседании Особый отдел ВЧК, а еще товарища Председателя Совнаркома товарища Ленина.

      Четыре члена комиссии – число неудобное для вынесения решения, или приговора, но у Председателя, как это бывает, два голоса. Казалось бы, руководителем специальной комиссии следовало поставить кого – то постарше и повлиятельнее, но Политбюро ВКП (б) отчего – то решило, чтоздесь нужен незаинтересованный человек, не связанный ни с кем ни дружбой, как Сталин с Калининым, ни враждой. Кто с кем враждовал говорить не стану, читатель и сам понял. А вот отчего выбор Политбюро пал на меня, ума не приложу. И по партийному стажу, и по должности, я никак не мог бы тягаться с такими монстрами, как Склянский и Сталин, не говоря уже о товарище Калинине, являвшимся, пусть и формально, «президентом» РСФСР. Может, оттого и поставили?

      А перед нами стоял сам товарищ Апанасенко. Без пояса, мрачный.

      – Рыба гниет с головы! – вещал товарищ Склянский. – И я уверен, что главным виновником падения шестой кавдивизии, уронившей высокое звание красноармейцев, является товарищ Апанасенко! Поэтому, от имени Реввоенсовета республики, я требую смертной казни всего руководства дивизии, а также децимации для всех красноармейцев.

      – Товарыщ Склянскый, ви хотите расстрэлять толька камандный состав дывизии, или сюда слэдует включать и палитработников, и командиров бригад, и полков? – поинтересовался Сталин.

      – Таварыш Сталын, – передразнил Склянский Иосифа Виссарионовича, – Ви прэкрасно панымаитэ, о чем идет рэчь. Я требую расстрелять весь командный состав дивизии, включая командиров полков и бригад. Про политработников речь не идет. Тем более, что я знаю, что комиссар дивизии товарищ Спешилов пытался прекратить мародерство, и был ранен, а его помощник Шепелев убит.

      Сталин покраснел, хотел что – то сказать, но его перебил Калинин.

      Михаил Иванович, которого в фильмах всегда представляют этаким старичком, говорящим дребезжащим голосом, неожиданно твердо спросил:

      – Если расстрелять весь командный состав дивизии, где взять новый?

      – А нам не нужен такой командный состав! – взвился Склянский. – Шестую дивизию следует расформировать, а красноармейцев и младших командиров, до командира роты, включительно, распределить по более достойным частям. Я требую поставить вопрос на голосование!

      Глава первая В раздумьях об утопленнике

      Про рыбу, гниющую с головы, Склянский сказал совершенно правильно. Беда только в том, что есть рыбины и покрупнее, нежели начальник дивизии.

      – Подождите, Эфроим Маркович, – сказал я, удерживая разошедшегося Склянского. – Думаю, вначале следует спросить товарища Буденного.

      Буденный же продолжал сидеть с отрешенным видом, словно человек, потерявший в этой жизни все и вся. Чего это на него нашло? Вот только, нередко случалось, что такое в спокойствие – только внешнее, а внутри творится невесть что. А если главный кавалерист Республики вытащит шашку и начнет сносить головы? Склянского, допустим, не жалко, но вот последствия… Даже если допустить, что командующего Первой конной мы с товарищем Сталиным от расстрела и «отмажем», но должности он лишится. А есть ли ему замена? И кто пойдет Крым от белых освобождать?

      Про Буденного написано много. В советское время писали о нем исключительно положительное, а в перестроечную и постперестроечную эпохи, сами понимаете, совсем другое. И кресты, мол, он сам себе приписал – не было у Семена Михайловича «полного банта», а всего-навсего «егории» четвертой СКАЧАТЬ