Крестный отец. Марио Пьюзо

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вы молоды, ранее не судимы, принадлежите к уважаемым семействам и поскольку мы здесь за тем, чтобы вершить правосудие, а не возмездие, я приговариваю вас лишь к трем годам тюремного заключения. Приговор вынесен условно.

      Только благодаря профессиональной выдержке, накопленной за сорок лет работы мастером похоронных дел, на желтоватом лице Америго Бонасеры не отразилось ни тени негодования и ненависти. Его красавица дочка лежит в больнице с шинированной челюстью, а этих скотов – этих animales – отпускают? Фарс какой-то. Он смотрел, как улыбающиеся родители обнимают своих сынишек. Конечно, чего бы им всем не радоваться?

      К горлу комом подкатила горькая желчь, выступила через плотно стиснутые зубы, и Бонасера прикрыл рот чистым льняным платочком. Так он и стоял, а молодые люди свободно шли по проходу, самоуверенные и довольные, не удостоив старика даже взглядом. Он молча пропустил их мимо, не отнимая платка от губ.

      Следом шли родители этих негодяев – двое отцов и две матери одного возраста с Бонасерой, но одетые более по-американски. В их слегка стыдливом взгляде читался некий надменно-победоносный блеск.

      Не сдержавшись, Америго Бонасера высунулся в проход и хрипло прокричал, промакивая платком глаза:

      – Вы у меня еще поплачете! Будете плакать так же, как я плачу из-за ваших детей!

      Адвокаты, замыкающие процессию, стали подгонять своих клиентов, не пуская недавних подсудимых, которые двинулись было назад защищать родителей. Широкоплечий пристав спешно перегородил ряд, где стоял Бонасера. Впрочем, надобности в этом не было.

      Все годы, прожитые в Штатах, Америго Бонасера верил в правосудие – тем и преуспевал. Теперь его сердце пылало ненавистью, а в голове металась безумная мысль купить пистолет и пристрелить малолетних негодяев. Тем не менее он нашел силы повернуться к жене, все еще оторопелой от случившегося.

      – Над нами надругались, – произнес Бонасера, уже зная, что нужно делать, и понимая, что за ценой не постоит. – Если мы хотим справедливости, то должны пойти на поклон к дону Корлеоне.

* * *

      В безвкусно обставленном номере лос-анджелесской гостиницы Джонни Фонтейн, как всякий мужчина и супруг, заливал ревность скотчем. Развалившись на красном диване, он пил прямо из горлышка бутылки, а потом полоскал рот глотком талой воды из ведерка со льдом. Было четыре утра, и в пьяном полубреду Джонни воображал, как расправится с женой, когда та вернется с очередной гулянки. Если вернется. Звонить бывшей и спрашивать про детей было уже поздно, а друзьям – неловко. Да, раньше его звонки посреди ночи им даже льстили, но теперь, когда карьера Джонни неслась под откос, скорее раздражали. Он усмехнулся, вспомнив, как в пору взлета на его зов с готовностью откликались знаменитейшие актрисы Америки…

      Делая очередной глоток, Джонни услышал, как в замке поворачивается ключ, но не встал с дивана и продолжал пить, пока жена не вошла в комнату. Он восхищался ее красотой: ангельским личиком, ласковыми фиолетовыми глазами, хрупкой, но идеально сложенной фигурой. На экране эти черты становились еще более выразительными, почти неземными. Миллионы мужчин по всему миру боготворили образ Марго Эштон и платили деньги, чтобы смотреть на нее снова и снова.

      – Где тебя носило? – рявкнул Джонни Фонтейн.

      – Трахалась.

      Джонни был трезвее, чем выглядел. Он перемахнул через коктейльный столик, схватил жену за горло, но, оказавшись вплотную с этим чарующим лицом и милыми глазами, тут же растерял весь свой гнев. Марго позволила себе ухмыльнуться, и зря: Джонни мгновенно сжал кулак.

      – Только не по лицу! – взвизгнула она. – У меня съемки!

      «Издевается!» – подумал Джонни и ударом в живот повалил жену на пол, а сам уселся сверху. Марго хватала ртом воздух, обдавая мужа ароматным дыханием. Он бил ее по рукам, по шелковистым, загорелым бедрам. Он бил ее, как давным-давно, подростком, избивал сопляков на улицах нью-йоркской Адской Кухни[2] – больно, но не оставляя травм вроде выбитых зубов или сломанного носа.

      Однако бить в полную силу ему не хватало духу, и от этого Марго раззадорилась еще сильнее. Распластанная на полу, с задранным до пояса парчовым платьем она сквозь смех подначивала:

      – Ну же, Джонни, засади мне! Засади! Ты же этого хочешь!

      И Джонни Фонтейн сдался. Он ненавидел жену, но красота делала ее неуязвимой. Марго перекатилась в сторону, грациозно вскочила на ноги и стала приплясывать, напевая:

      – Джонни, мне не больно, Джонни, мне не больно!

      А потом, печально поджав губки, сказала:

      – Дурачок ты. Устраиваешь мне порку, а дерешься как мальчишка… Ах, Джонни, мой глупый влюбленный хомячок, ты даже в постели как мальчишка. Все веришь в свои дурацкие песенки о любви… – Вздохнула. – Пока-пока, бедненький.

      Она СКАЧАТЬ