Человек с барахолки (сборник). Олег Гонозов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Человек с барахолки (сборник) - Олег Гонозов страница 9

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Без всяких санитарных книжек выходцы из Средней Азии поставили на прилавок коробку с пирожками и вывесили написанные фломастером ценники. Лепешка – 10 рублей. Самса – 30. Чай в пластиковом стаканчике – 10. И сразу выстроилась очередь. Из узбеков. Земляки причаливали компаниями по два-три человека, стояли, с достоинством пили чай, жевали треугольной формы пирожки и чирикали на одним им понятном языке.

      Собираясь домой, Петрович тоже отважился прикупить пирожков, слишком аппетитными они ему на морозе показались. Подошел – а лепешки и самса кончились. Остался только кипяток в термосе и пакетики чая. Но чаю он и дома напьется.

      2

      Обидело Петровича родное государство, взяло за горло на старости лет. Да так цепко, что он и пикнуть не успел. И дело даже не в том, что назначили ему совсем смешную по нынешним временам пенсию – 5558 рублей 28 копеек, а в том, что заставили собирать кучу справок! Он понимал, что много не отвалят, но зачем было требовать бумаги о зарплате со всех мест работы?

      Даже девушка, выдавшая пенсионное удостоверение, голубоглазая, с короткой стрижкой, сочувственно промолчала. Видно, совсем позорную пенсию ему насчитали. Как уголовнику с трудовым стажем в полторы пятилетки.

      – Николай Петрович, а вы работаете? – бросила спасательный круг голубоглазая, когда Петрович, поджав от обиды губы, засеменил на выход.

      – Нет…

      – Неработающим у нас положена доплата к пенсии до прожиточного уровня пенсионера – в нашем регионе это 5835 рублей.

      Спасибо, утешила старика.

      Стариком Николай Петрович себя, конечно, не считал. Старики – это те, кто, едва шевеля ногами, сидят на лавочке во дворе, седые, с желтыми, морщинистыми лицами, эдакие гномики, от которых за метр воняет мочой.

      Какой он старик, если нет у него ни внуков, ни детей? И жены нет. Хотя по молодости лет была. Учительница. Каждый день уши продувала, что для советского человека в семейной жизни нет ничего важнее взаимной любви, а в постели бревно бревном. Завучем назначили – вообще с головой в работу ушла. Спать порознь стали. А потом и вовсе разошлись, как в море корабли.

      Видел Николай Петрович не днях этого отличника народного образования: вылитая Надежда Константиновна Крупская в редакции газеты «Правда». Не признала дура! Прошла мимо. Он-то еще мужчина хоть куда! И если бы швейная фабрика «Парижская коммуна», где он двадцать лет отбарабанил электриком, не накрылась медным тазом, то был бы сейчас и на его улице праздник. Что-то вроде советского Первомая! Многие незамужние женщины да и семейные тоже смотрели на него в ту пору с интересом. А он, высокий, в длинном плаще из кожзаменителя, гладко выбритый и наодеколоненный, шагал с красным знаменем впереди фабричной колонны. Ветер трепал его густые, смоляные волосы. А руки крепко держали увесистый бархатный стяг с вышитым золотом СКАЧАТЬ