Когда запоют мертвецы. Уна Харт
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Когда запоют мертвецы - Уна Харт страница

СКАЧАТЬ с. Когда на свет появился я, матушка верила, что теперь нашей семье улыбнется удача, потому что в тот же год в родные земли вернулась выкупленная из рабства Гудда-Турчанка – спустя десять лет заточения.

      Матушка со мной не нежничала. Когда я был маленьким, в часы вечерних бдений[1] у очага, вычесывая шерсть, она рассказывала мне страшные сказки. С младых ногтей я впитывал истории о детях, которых утаскивали под землю голодные драуги, об утонувших, проклятых, разбившихся насмерть или разорванных троллями малышах… Они всегда погибали или исчезали бесследно, как моя сестра. Мне же хотелось послушать историю, в которой ребенок бы вырос, отправился на поиски приключений и – в виде исключения – выжил. Но матушка верила, что так она ограждает меня от опасности: ведь если меня хорошенько напугать, я не стану совать нос куда не следует. Или же она готовила себя к тому, что однажды я тоже пропаду. Мать любила меня и боялась этой любви, которая сожрала бы ее до косточки, случись со мной что-то ужасное.

      Когда родился мой младший брат, Паудль, родители вздохнули с облегчением. Паудль рос сообразительным и разумным, любил читать, аккуратно носил одежду и никогда не убегал к реке, где мог бы утонуть. Он хотел стать законником, как наш отец – человек тихий и суеверный. Все думали, что я унаследую от него тягу к текстам и чувство справедливости. Что ж, можно сказать, так оно и случилось, хотя совсем иначе, нежели все предполагали…

      Глава 1. 1653 год

      Скаульхольт

      Магнус сильно мерз зимой, а потому спал посередине между Эйриком и Боуги. Вообще-то на школьной кровати полагалось лежать по двое, но друзья всегда устраивались втроем, как повелось с самого первого их года в Скаульхольте. Прошлый сосед Магнуса так пинался и сопел, словно делал это нарочно, лишь бы получить лежанку в свое полное владение.

      Их кровать стояла в самом углу дормитория, под окном, затянутым овечьей кожей. Свет сквозь него проникал только в полнолуние, а в остальное время cпальню тускло освещали лампы и тлеющий в печи торф. В ясные же лунные ночи или тогда, когда небо Скаульхолта подсвечивалось северным сиянием, мальчишки могли видеть лица друг друга во сне: обкусанные губы, взлохмаченные, припорошенные пылью волосы и обветренные щеки.

      Боуги, самый коренастый и плотный из всей троицы, обычно ложился у стены. Он любил шутить, что Магнусу, тощему и высокому, тоже не помешало бы поднакопить жирку, чтобы лучше согреваться. А вот Эйрик всегда спал на краю. Хоть временами он и расплачивался за это падением на земляной пол, все же никогда не соглашался поменяться местами с Магнусом и Боуги. Да и приземлялся Эйрик на четыре лапы, как кошка, а спал чутко, словно лесная мышь. А еще он не ощущал холода – до самых крепких заморозков ходил в одной рубашке, словно под кожей у него тлели угли.

      В тот день на ужин давали сушеную треску и сильно разбавленное пиво. От скудной кормежки голод никуда не девался, оттого и сон не шел. Мальчишки привычно устроились на кровати и тихо переговаривались, тесно сдвинув лица. Вот только обсуждали они вовсе не сегодняшнюю проповедь. В такие вечера не привлекали их ни латынь, ни греческий, ни какие-либо другие знания, которыми так тщательно учителя набивали им головы. Совсем иные истории будоражили юные умы… Вот лишь несколько минут назад они отчетливо различили шаги по стылой земле прямо за дверью. Невидимый гость обошел их дом, ступая так грузно, что друзья затаили дыхание. Стоило шагам стихнуть, как они бросились спорить, кто мог бродить за стенами дормитория.

      Боуги, который из всей троицы прочнее всех стоял на земле, заверял друзей, что никакого колдовства тут нет. Должно быть, кто-то из учителей решил проветриться после того, как за ужином налегал на пиво, или, может, служанка вышла вылить помои с кухни.

      – Если служанка или учитель, чего же ты нос в одеяло спрятал? – прошипел Магнус.

      Сам Магнус был уверен, что под окном прошел не кто иной, как Йоун Арасон, последний католический епископ, казненный сотню лет назад именно здесь, в Скаульхольте. Никто бы не удивился, если бы Йоун Арасон вернулся с того света. Наверняка он не может расстаться со своей церковью и теперь бродит вокруг и ждет, когда исландцы вновь обратятся в веру предков…

      Но Боуги на это только посмеивался:

      – С чего бы ему здесь бродить? Всем известно, что Йоуна Арасона выкопали и увезли на самый север, в Хоулар, и кости его теперь тлеют там. Крепкие же у него ноги, раз такой путь проделал! Эй, Эйрик, а ты что думаешь?

      Эйрик молчал, вглядываясь в мутное окно. На узкой кровати места было мало, и он едва помещался на краю, но не замечал этого, глубоко погруженный в свои мысли. Боуги слегка подтолкнул его локтем:

      – Что скажешь, дружище? Уж тебе-то виднее.

      Действительно, случись опальному епископу вернуться из мира мертвых, к кому бы он пришел, если не к правнуку? Но вот в чем дело: СКАЧАТЬ



<p>1</p>

В исландском языке существует специальное слово для вечернего времени, когда полагалось рассказывать сказки или истории – kvöldvaka. Во время kvöldvaka часто чесали овечью шерсть, поэтому и продолжительность kvöldvaka измерялась «овчинами». В начале осени, когда дни еще длинные, kvöldvaka длилась «одну овчину», по мере того как дни становились короче, количество овчин росло, в самые темные сезоны доходя до трех овчин. (Здесь и далее – прим. автора.)