Страна призраков / Ghostland. Дон Нигро

Чтение книги онлайн.

      В последние годы своей жизни стареющий американский писатель Амброз Бирс стал одержимым коллекционером историй о необъяснимом исчезновении людей. В 1913 г. он исчез сам, скорее всего, в Мексике, и больше о нем никто не слышал.

      1

      (В темноте звучит песня «Сьелито линдо» в исполнении ансамбля мариачи, довольно странная, но приятная версия. Музыку постепенно перебивает стук колес поезда по стыкам рельс. Раздается паровозный гудок и загорается свет. БИРС сидит в купе на правом сидении. Ему 71 год, он высокий, крупный, с копной седых волос. Сидение напротив него занимает ДОКТОР ХЕРН, который говорит с легким немецким акцентом).

      ХЕРН. Я всегда находил тревожащим, но при этом странным образом успокаивающим, путешествие на поезде в ночи, когда ты несешься сквозь тьму. Ощущение похоже на сон, вы согласны? Словно признанные законы пространства и времени приостанавливают свое действие. Вы знакомы с концепцией неевклидовой геометрии?

      БИРС. Я знаком с Сан-Франциско. Это вполне неевклидовое место.

      ХЕРН. Я говорю о пространстве, в котором больше измерений, чем длина, ширина и высота. Пространстве, в котором возможно завязать узел на бесконечной веревке или вывернуть резиновый мяч наизнанку, без нарушения его целостности.

      БИРС. Нарушения…

      ХЕРН. Его целостности. Да. Не разрывая его. Представьте себе, к примеру, что в этом мире есть пустые места… Вакуумные…

      БИРС. Дыры.

      ХЕРН. Да. Дыры.

      БИРС. Я был солдатом. С дырами знаком. Опять же, был женат.

      ХЕРН. Я говорю о дырах, через которые неодушевленные и одушевленные объекты могут провалиться в невидимый мир, после чего их уже никто не видит и не слышит.

      БИРС. Похоже, именно это я искал. Где я могу арендовать такую дыру?

      ХЕРН. Такие каверны, как я понимаю, случайным образом разбросаны по материи пространства-времени, точно так же, как по земле разбросаны пещеры.

      БИРС. Похоже на дыры в швейцарском сыре.

      ХЕРН. Что-то такое, да.

      БИРС. И что вы находите, попав в одну из таких дыр?

      ХЕРН. Ничего. В такой полости абсолютно ничего нет. Ни света, ни звука, ни чего-то осязаемого. Ничего. Сплошная пустота.

      БИРС. Совсем как Огайо.

      ХЕРН. Гораздо хуже, чем Огайо. Человек в такой полости не видит сам и не видят его, не слышит и не слышат его, ничего не чувствует и его не чувствуют, не живет и не умирает.

      БИРС. А пить он там может?

      ХЕРН. Думаю, что нет.

      БИРС. То есть вы говорите об аде.

      ХЕРН. Образно говоря, возможно.

      БИРС. Что ж, я все равно туда направляюсь.

      ХЕРН. Позвольте осведомиться о конечной цели вашего путешествия?

      БИРС. Я только что вам сказал. Ад. Что у вас в ушах? Затычки?

      ХЕРН. Я имел веду конечную цель вашего путешествия на этом поезде.

      БИРС. Мексика.

      ХЕРН. Мексика?

      БИРС. Насколько я понимаю, последняя остановка перед адом – какое-нибудь место в Мексике.

      ХЕРН. Но этот поезд не идет в Мексику. Этот поезд направляется на север.

      БИРС. Поверьте мне, дружище. Этот поезд направляется на юг. И с большой скоростью.

      ХЕРН. Но это невозможно. Чтобы в этом убедиться, достаточно выглянуть в окно.

      БИРС. Через стекло ничего не видно. Такое оно грязное.

      ХЕРН. Да. Мы видим как бы сквозь тусклое стекло. Я открою окно, если не возражаете.

      БИРС. Валяйте. Прохладный ветерок на шее – это приятно.

      ХЕРН (с усилием поднимает стекло). Труднее, чем поначалу кажется.

      БИРС. В этом мне частенько приходилось убеждать жену.

      ХЕРН. Смотрите, если взглянуть на положение звезд и луны, станет совершенно понятно, что движемся мы в северном направлении.

      БИРС. Не вижу я никакой луны. Только какой-то жучок на окне. Не знаю, что за зверь.

      ХЕРН. Похоже, пестрый точильщик. Из тех, что дырявят стены. Луна сейчас частично за облаком, СКАЧАТЬ