Парадойнты. Мир в 2099 году. Станислав Тараненко

Чтение книги онлайн.

      Какой будет мир в 2099 году

      1 мая 2099 года. Я проснулся как обычно в 7 утра, пришел на кухню и включил Дикавер (Дикавер

      – аппарат по нагреву и охлаждению воды до нужной температуры с различными вкусовыми

      добавками. Изобретен в 2049 году русским инженером Рудольфом Викторовичем Комаровским.),

      выбрал функцию «вода, 40 градусов, с лимоном и медом». Затем выпил это чудесное снадобье и

      пошел в ванну. После водных процедур я как всегда по традиции позавтракал вкусным омлетом с

      помидорами и выпил чашечку кофе. Одел шорты и футболку с кроссовками и пошел на работу.

      Жил и работал в это время я в городе Йокито в Японии. (Йокито – это бывший переименованный

      город Токио.) Ой, извините, я не представился: зовут меня Константин Белозеров. Я из России.

      Окончил МГУ, факультет микробиологии с красным дипломом. Сейчас мне 26 лет и уже два года я

      живу в Японии и работаю в очень интересной лаборатории куда меня пригласили японцы после

      института по обмену опытом. Ну разумеется не бесплатно. Я высокого роста, брюнет с карими

      глазами, спортивного телосложения, так как с детства занимался большим теннисом. В России у

      меня остались престарелые родители, так как я поздний ребенок в семье, и старшая сестра. Живут

      они вместе в Подмосковье в небольшом коттеджном поселке на каширском шоссе. Пока я

      холостой без семьи, это отличное время, чтобы заняться карьерой. До лаборатории было идти

      пешком где-то минут 15. Если, на аэротакси, то 2 минуты. Я в основном ходил пешком, так как мне

      это нравилось, да и не хотел тратиться на аэротакси. Не дешевое это удовольствие, да еще в

      Японии. (аэротакси изобрели первые Японцы, фирма «Сязуки» в 2051 году. И повсеместно,

      поэтапно внедряли это чудо во всем мире. Летало оно на солнечных батареях, что не

      удивительно. Так как последнюю нефть из скважины добыли в 2048 году.) По пути на работу я

      всегда заходил в кафешку дядюшки Хоя, за традиционными японскими пельменями «Гедза», уж

      очень они мне нравились, (надо отдать должное японской культуре и народу, так как они всегда

      поддерживали свою историю и традиции, несмотря на то, что это самая технологично

      развивающая страна в мире) я их брал себе на обед, так как из лаборатории нельзя было

      выходить до конца рабочего дня. Лаборатория была на окраине города, где собственно я и жил.

      Подходя к лаборатории, я встретил своего коллегу, его звали Изаму, он был японец. (в переводе с

      японского означает «смелый»). В дальнейшем в моей истории этот парень оправдает свое имя.

      Мы поздоровались. Первое время я общался со всеми на английском языке. Но в свободное

      время изучал японский. Затем мы зашли в лабораторию. Лаборатория была под землей. Мы

      прошли несколько турникетов охраны, где нам сканировали отпечаток пальца и сетчатки глаза для

      входа. На первом этаже лаборатории находилась комната отдыха и раздевалка, где мы

      переодевались в стерильную одежду и обязательно проходили дезинфекцию. Это была

      обязательная процедура. Так как лаборатория специализировалась на микробиологии.

      Перекинувшись парой словечек с Изаму, мы сели в лифт и спустились на пятый этаж под землю,

      где нас встретил профессор Майкл Свифт. Это был мужчина 60 лет худощавого телосложения, с

      лобно-теменными залысинами, острым носом. Но его внутренний мир не совпадал с его

      наружностью. Это был тот случай, что как говорится «внешность обманчива». Он был веселый и

      очень интересный человек, я с ним дружил и всегда хорошо общался. Когда я приехал в эту

      страну, он мне все показывал и рассказывал про местные обычаи и не только. Он приехал в

      Японию из Америки. (Его пригласили японцы 10 лет назад, так как он в Америке имел большой

      опыт работы с микроорганизмами, соответственно за очень приличные деньги.) Мы по

      приветствовали друг друга и хотели пойти занять свои СКАЧАТЬ